Сказочные самоцветы Дагестана

Дзинь-динь – готовься, стрела,
Дзинь-динь – догони, догони!

Тут Мелик-Мамед сразу догадался, кем был его отец. Он схватил лук, нашёл стрелы и стал таким же искусным охотником, каким был и его отец. От одной песни тетивы его лука звери и птицы замирали, как завороженные.

Однажды Мелик-Мамед, подстрелив косулю, задел большое дерево, росшее на скале. Из раны закапал сок, и дерево зашелестело листьями:

– Ах, пропадает моё вино. Мелик-Мамед, собери его. Оказывается, из насечки, которую сделала стрела, тёк густой сладкий мёд.

Мелик-Мамед привёл своего осла и набрал полные бурдюки мёда.

Когда Мелик-Мамед возвращался домой, над скалой вспорхнула удивительно красивая птица, – красивей всех самых красивых цветов на земле. «По такой птице и стрелять жалко, – подумал Мелик-Мамед, – возьму-ка её живой, понесу царю!»

Тронул Мелик-Мамед тетиву, и она запела:

Дзинь-динь – готовься, стрела,
Дзинь-динь – догони, догони!

Но красивую птицу не остановила эта песенка тетивы. Птица только вспорхнула над скалой и поднялась выше. Мелик-Мамед собрался было лезть за нею, а ослик сказал:

– Остановись, Мелик-Мамед! Так погиб твой отец. Лучше вылей мёд в ложбинку в скале, – птица подумает, что это родник, и завязнет, Мелик-Мамед так и сделал. Спрятался за скалой, – поймал красивую птицу и поехал во дворец к царю.

– Великий падишах, – сказал Мелик-Мамед, – я привёз тебе волшебную птицу.

– Чем же она волшебная? – спросил падишах.

– В доме, где появляется эта птица, обязательно бывают свадьбы.

– Какое же это волшебство, – рассмеялись визиры падишаха, – в царском доме и так будут свадьбы – у падишаха три дочери.

Падишах всё-таки принял птицу и спросил:

– Чем же мне отблагодарить тебя, охотник, за твой подарок?

– Назначь меня служить тебе, падишах, – сказал Meлик-Мамед.

На Meлик-Мамеде была пастушья шапка, скрывавшая золотой хохолок, он сидел на простом осле, а не на дорогом коне, и визиры стали издеваться над Мелик-Мамедом.

– Ослиный наездник хочет стать князем, – смеялись они. – Пастушьей шапке надоело жить в хлеву.

Падишаху стало жалко Мелик-Мамеда, и он назначил его хранителем своих овец.

В то лето над страной кружилось знойное марево и овцы падали всюду, как от моровой язвы. Мелик-Мамед вывел отары падишаха на пастбище, а травы закричали ему:

– Мы – ядовитые, человек с золотым хохолком. Угони подальше своих овец!

Мелик-Мамед выбрал пастбище, которое ему подсказали травы, и овцы падишаха остались живы, а овцы всех визиров падишаха – пали.

Падишах наградил Мелик-Мамеда и велел дочерям по очереди носить ему еду и питьё с царского стола.

Младшая дочь падишаха заметила однажды золотой хохолок Мелик-Ма-меда и полюбила юношу.

Осенью наступала пора, которой служила волшебная птица. В том краю, где правил падишах, существовал обычай, что девушки выбирали себе женихов. В кого девушка кинет лесное яблоко, тот и становится её мужем.

Старшая дочь царя кинула яблоко в заезжего королевича, средняя – в главного визира, а младшая спрятала своё яблоко за платье и ушла во дворец.

– Почему ты нарушаешь обычай, дочь моя? – спросил падишах.

– А почему только визиры и ханы явились сегодня к нашему празднику? – сказала дочь падишаха.

Падишах велел позвать купцов, кадиев и писцов, но младшая дочь снова ушла во дворец.

Тогда были вызваны мастера, пахари, овцеводы, и младшая дочь падишаха бросила лесное яблоко в Мелик-Мамеда.

Визиры стали смеяться над ослиным всадником, а падишах рассердился и выгнал дочь из дворца. Она ушла к Мелик-Мамеду в его пастушью сторожку. Мелик-Мамед ходил для неё на охоту, рассказывал ей, о чём говорят травы, звери и птицы; они служили молодым, и не было на свете людей счастливей, чем Мелик-Мамед и его жена.

Тем временем над страной падишаха собиралась гроза. Давний враг падишаха окружил его крепости и разбил его войска. Визиры уже готовились перейти к врагу, а сам падишах приехал ночью к хранителю своих овец и попросил спрятать его.

Мелик-Мамед вышел в поле и сказал травам, чтобы они позвали ему на помощь зверей и птиц.

Звери и птицы сделали Мелик-Мамеда в тысячу раз сильнее, чем он был раньше. И когда вражеские войска утром подступили к дворцу падишаха, Мелик-Мамед поднял свой лук и натянул тетиву. Она задрожала и запела как никогда громко:

Дзинь-динь – готовься, стрела,
Дзинь-динь – догони, догони!

Впрочем, стрелам и не нужно было догонять обратившихся в бегство чужеземцев. Трава делала скользкой их обувь, а звери и птицы преследовали врагов Мелик-Мамеда, пока они все не исчезли.

Падишаху стало стыдно, что он так несправедливо относился к Мелик-Мамеду, он казнил изменников-визиров, а когда увидел на голове Мелик-Мамеда золотой хохолок, предложил ему своё падишахство. Мелик-Мамед отказался. Зачем, в самом деле, быть повелителем над людьми тому, кому принадлежит власть над травами, птицами и зверями?

Сыновья мельника и аждаха (Аварская сказка)