Читаем Сказы белых ворон полностью

Судя по потенциалу внутренней пси-энергии, который Даша сразу ощутила всем телом, это была невероятно мощная сущность. Впечатление было такое, будто Даша сечас стояла спиной к раскалённой ревущей доменной печи. И, как с таким биться? Сил-то нет!

А ещё пришла здравая мысль, что при подобных обстоятельствах нельзя нервничать. Эмоции низких частот в битве ведут к потере сил и поражению.

Потере сил? Куда уж дальше их терять? Сил у неё просто нет!

За доли секунды в её голове промелькнуло приблизительно такое вот размышление, что, как вариант, можно спокойно перенести своё тело-сознание в безопасное место на тихом берегу, но тогда она не узнает, что это за глыба стояла рядом с ней, а ещё можно остаться в битве и как-то разобраться с такой необычной сущностью.

Дашу немного смущало, что с Большим Прыгуном она так и не разобралась, скорее, наоборот, но это не повлияло на боевой дух Охотницы. Так, кто же сейчас за её спиной? И любопытство взяло верх!

Охотница резко обернулась и…:

— Булошник! Что Вы тут делаете? Да, кто же Вы, пекарь? — Даша с трудом пришла в себя от неожиданности. Напряжение сразу спало. На лице появилась слабая улыбка.

Перед ней действительно стоял добрый деревенский Булошник!

— При подобных обстоятельствах, — с невозмутимым видом передал ей мыслеформой плечистый деревенский пекарь и слегка поклонился при этом, — разрешаю тебе обращаться ко мне не, как «Ваше Величество», а просто «Хар». Позволь же представиться. Мы все вовсе не те, кем кажемся в плотном Мире.

Моё имя Царь-Птица-Хар, поэтому только в битве можешь звать меня Хар. Но давай на время отложим беседы. Вижу, я вовремя был послан к тебе Великой и я не опоздал. Слава Богам! Тебя пытались всю испить, вижу? Силы ещё не вернулись? — Пекарь неожиданно шагнул прямо на Дашу и бережно обнял девушку за плечи своими мощными ручищами, затем слегка покачал её из стороны в сторону. После такого жеста Даша почувствовала невероятный прилив сил. Да её прямо распирало теперь от избытка энергии! На щеках снова выступил румянец, а глаза горели огнём. Силы вернулись!

Царь Птиц немного отступил назад и с довольной улыбкой наблюдал результаты преображения.

— Благодарю Вас за моё исцеление, Ваше Величество Птица-Хар, — уважительно поклонилась спасителю Даша и отвесила поясной поклон царственной особе второй раз, — но… мне нужно вернуться в битву, представляете, появиласть совершенно новая сущность. И моя атака…

Охотница резко осеклась и смолкла, натолкнувшись на повелительный жест руки Булошника, Царь-Птицы Хар:

— Всё знаю! Всё видел! Действуй с этой тварью так, — мощная рука легла на плечо Даши, — узри в своей руке меч древний из серебра особого. Призови меч в свою руку именем «Гром». Сотвори же это прямо сейчас, чтобы я видел! Я дарю тебе этот меч. Ну же! Велю, яви меч в руке, он твой друг отныне.

Даша уже стала привыкать к общению с царственными особами, которые раздают дары героям, затем ставят им задачи и эти царские персоны вовсе не ждут от героев долгих рассуждений, а только действий. Желательно толковых.

Поэтому, она быстро отступила назад на пару шагов отвела в сторону левую руку, ибо была левшой и страстно пожелала получить в эту руку царский дар — меч с волшебной серебрянной филигранью обрамлённый:

— Гром! Явись! — твёрдым решительным голосом призвала оружие Даша.

Её ладонь тотчас ощутила толчок и твёрдость присутствия удобной рукояти меча, пальцы инстинктивно сжали благородное оружие. Даша подняла руку выше, оглядывая изящную гарду и клинок с древней руницей.

Красавец! Меч был совершенен и на удивление лёгкий. Охотница оглядела дар и почувствовала, что меч, действительно, живой, он сразу откликается на её мысли.

Будто прочитав её размышления Хар сделал уточнение:

— Гром разумен, он великолепно сражается, ты только ему не мешай. Просто соедини с ним свой разум, будто вы с ним одна сущность. Он сам тебя поведёт, будто в танго. Ты слышала танго? Вагнера, например?

Даша молча кивнула не отводя восхищённый взор от клинка. Клинок в ответ ответил ей приятным ощущением, будто кто-то невидимый пожал её руку.

— Гром музыкален, — продолжал спокойным голосом Хар, — он любит Вагнера и Шнитке. И вот ещё очень важное! Гром может сотворять свои подобия! Давай им всем героические имена и дари достойным войнам. Теперь иди же. Наша беседа не заняла более трех секунд, знай! Тебе пора!

Даша уж было снова собралась благодарить Хара за беЗценный дар, но не успела. В руке царя, который жил судьбою пекаря в деревне появился свой огненный меч и Хар исчез.

— Примите моё уважение, Ваше Величество, и позвольте откланяться! — во след царю Хару произнесла Даша-охотница и крепче сжала в руке удобную рукоять. Меч отозвался эмоцией одобрения, которая пронеслась в её мозгу призывом: «Поехали!».

Лёгким движением мысли Даша перенесла своё тело-сознание в ту же точку, откуда покинула помещение секунды назад полностью истощённой. Но теперь ситуация была иной!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза