Читаем Сказы белых ворон полностью

Любая битва представляет собой великое исторжение энергии. Даша теперь видела её, как потоки оранжевого ветра, которые образуются на месте поверженного противника и этот ветер нарастал с каждой секундой. Даша подняла свою эфирную оболочку тела-сознания ещё выше, прямо к чёрным облакам, тяжёлым от воды.

Оценка общей обстановки привела к мысли, что ей следует тотчас броситься на помощь Хару и стать с ним спина к спине в этой неистовой схватке. Меч Гром в её руке сразу поддержал эту идею лёгкой дрожью и послал мысль-намерение о своей жажде скорей начать битву:

— Выпусти мой огонь! Дай же мне волю! Жажду разить и забирать жизни этих поганых! — пронеслась в голове Охотницы реплика меча Грома.

Даша уже приготовилась ответить своему оружию, что мол «Поехали», как в её голове проявилась мысль-послание от Хара:

— Здесь я справлюсь один, Душа, ты же стань с мечом и закрой второй портал. Он поменьше. Справишься! Когда твари увидят, что ты им путь отхода перекрыла, они перестанут испивать людин-жертв и все бросятся защищать портал. Бросятся на тебя! Вот ты и стой там, руби их всех, кого видишь. А подмоги нам не видать. Мы одни на этом рубеже! Если сегодня выстоим, то в этом городе портала тёмным уже не открыть, так это работает.

Всё это Хар произнёс напряжённым голосом, вперемежку с непроизвольными междометиями, которые порождались динамикой боя и боевыми движениями.

— И доколе нам их рубить? А если мы не выстоим? — простодушно осведомилась Даша, сжимая рукоять Грома, который весь дрожал и извёлся от ожидания, ибо рвался в бой.

— Тогда этот город снова будет фермой для нечисти по добыче Живы-гаваха, — прокричал Хар, весь в напряжении боя и добавил, — а рубить их нам, пока они не кончатся. Така у нас работа! Така судьба! Помни, у них есть предел. А у нас его нет. Или ты считаешь иначе?

И тут в голове у Даши зазвучала великолепная музыка Вагнера, она заполнила собой все остальные звуки, вероятно это означало, что терпение Грома перешло все границы и пора ему за дело. В тот же момент плотный штормовой ветер резко усилился, а с неба на землю посыпались слепящие зигзаги разрядов.

Близкими вспышками молний её резануло по глазам, а лавина грома рванула уши до боли.

А «Танго Смерти» Вагнера между тем набрало силу, переплелось с грозовыми разрядами, будто впитало их энергию и понеслось в неистовом танце навстречу битве, навстречу своей судьбе.

Даша едва успела вдохнуть насыщенный энергией бури воздух и…

И в следующую секунду она уже стояла у портала, а меч Гром, завладев её рукой, уже разил первую груду тел Прыгунов. Потом ещё! И ещё… И вот её саму захлестнула волна жажды битвы, переданная мечом. Охотница, сама не заметив этой перемены, закружилась в вихре дикого и чёрного танца, исполняя волю своего оружия.

Оружие, попав в наши руки, резко меняет отношение к Миру! Вы тоже это заметили? Откуда это чувство у нас? Кто подарил нам это качество? Ведь мы созданы изначально такими добрыми и любящими.

— Я разделюсь! Теперь нас будет два! Вторую длань свою укрась подобием моим! — услышала Даша мысль своего меча. Вероятно, в битве Гром был склонен к высокому слогу. — Теперь нас трое: мы двое и ты! И мы едины! Битва! Забудь о жизни, пришло время для Танго Смерти! Доверься мне, я поведу тебя, Охотница!

И Даша-Охотница доверилась мечу, впустила в свой разум его энергию и навыки своего меча. Её рука слилась с благородной сталью и вмиг преобразилось всё её тело. Оно наполнилось звенящей мощью мышц, которые стали теперь быстры и не желали знать усталости.

Разум и тело Охотницы теперь стали волей и продолжением двух мечей. Двух мечей, жаждущих разить! Человек-Меч! Это совершенно новая сущность. Да и остался ли в ней тот прежний Человек, такой добрый по рождению, такой любящий?

Вероятно, в каждом Светлом Человеке есть и лишь слегка дремлет до поры Дух Воина. Значит однажды каждый такой Человек выйдет на свой Калинов Мост и Хроники Вселенной пополнятся ещё одним былинным подвигом во имя Света. Ибо Светлые Человеки и есть Свет.

В Ар-р! В Ар-р! В Свет! Мы и есть Свет.

Нечисть, которая успела расползтись по округе быстро сообразила, что пути к отступлению ей перекрыли. Прыгуны оставили своих жертв и бросились на девушку-война, которая стала их самой большой проблемой. Теперь Охотница была окружена плотным кольцом этих уродливых тварей. Скоро это кольцо превратилось в полусферу, и эта полусфера прыгающих на неё тел всё росла.

Для Сосальщиков это стало борьбой за жизнь, ибо отступать им было просто некуда. Исторжение красных энергий битвы всё нарастало, доводя разум Охотницы до иступления. Перед тем, как уйти в небытие, каждая мерзкая тварь оставляла после себя облако серого ядовитого тумана — Скверны. Это и смущало больше всего Дашу.

Теперь ей приходилось постоянно пребывать в этом облаке, где каждую секунду она медленно, но неотвратимо теряла свою жизненную силу капля за каплей. Надолго ли её хватит? Ах, лучше об этом не думать!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза