Скелет в шкафу (СИ)

Мэриан заметила среди них сына, из-за чего в секунды покрылась холодным потом. «Мама, я мёртв. Ты убила меня. Пошли за мной, мам. Ты ведь знаешь, что должна, что обязана. Что заслужила. Сюда, мам, по тропе. Видишь того человека с выжженной до кости щекой, лопнувшим глазом? Помнишь его? А он тебя помнит. И зовёт. А тот? Помнишь его? Понимаю, он настолько изуродован, что в каше из зубов, соплей, крови и кожи на лице больше ничего не углядеть».

«А помнишь того, Мэриан? – уже говорил не Макс, а Вернер, ведя её по саду, укрытому розами, сиренью, алиссумом, бурачком жёлтого, белого и розового цветов, а так же расчленёнными телами. – Помнишь его, Мэриан? А вон того? Теперь взгляни вверх».

Она повиновалась. И закричала, ослепла от жара и света. Нечто спускалось с небес. Невидимая тварь. Возмездие. Дух. «Сдайся, ты должна, Мэриан, не сражайся. Ты должна умереть. Ты провинилась. Это твоя кара. Ты должна умереть».

Женщина проснулась, липкая, мокрая от подсыхающего пота. В то же мгновение кровать, тумбочка, стол, кресло и, как оказалось, сын ведьмы, висящие в воздухе, опустились вниз. Мэриан со вздохом, полувскриком упала на пол, не удержавшись. Быстро, стремительно поднялась, хромая, подбежала к Максу, обняла крепко.

– Мам, – всхлипнул он. – Мам, он там.

Указал на шкаф, который единственный не плавал в воздухе до этого, стоял на месте. Ведьма поднялась, выпрямилась, яростно сжимая кулаки. Колени тряслись. Макс, мальчик неглупый, отбежал к окну, подальше. Как тогда, движением руки открыла дверцу, только вчера приделанную руками мастера.

Свет, невидимая тварь. Возмездие. Дух. Поток чистой энергии метнулся на неё. Мэриан поняла, что это всё. Конец. Поняла, когда только увидела щель света в приоткрытой двери. Испугалась, прикрыла лицо руками.

Дух пролетел сквозь неё, ибо был духом. Всего лишь духом. Призраком. Иллюзией.

Исчез.

Женщину пробила дрожь. Потекли слёзы, вырвался истерический смех. Но она тут же успокоилась, так как почувствовала: Макс обнял её, уткнулся лицом в грудь. Мэриан тоже обняла его.

***

– Буду кратка, девочка моя, этой «болезнью жалости» заболела не ты одна. – Старая ведьма собрала горсть ягод в ладонь, однако отправила не в ведро, а в рот, с явным наслаждением съела. – М-мна! Постараюсь объяснить тебе её особенности, которые подметила. Связана она в первую очередь с головой. Эта жалость, вечные воспоминания прошлого, невозможность забыть их или принять – всё это отражается в мыслях, дело понятное. А вот дальше уже идут теории.

Магия, – продолжила Кримхильда после того, как пересела к другим кустикам, – как ты знаешь, влияет на материальное вне зависимости от того, контролируем ли мы её или выплёскиваем хаотично. Однако это последнее выплёскивание влияет на окружение в разы качественнее. Твои волнения, вечные заглядывания в бездну заставляют бездну ответно смотреть на тебя. Днём испугавшись огня, ночью ты можешь увидеть его во сне и ненароком призвать в комнату, спалить кровать и гардину. Так же и со смертью. Ты жаждешь наказания, страшного, равного тому проступку, что совершила, но подсознательно. А сама хочешь жить. У обычного человека в этом случае всё может закончиться тем, что он споткнётся на ровном месте и сломает ногу. То, что призовёшь ты в этот мир, я предвидеть не могу.