Скелеты общества (СИ)

Холодок пробежал у меня по спине при звуке этого голоса. Мои глаза распахнулись, и я увидела Марио, прислонившегося к косяку двери кабинета.

Волк в овечьей шкуре. Или, скорее, в Гуччи.

Марио был ростом под сто восемьдесят. Я никогда не видела его без сшитого на заказ костюма и дорогих мокасин. Нельзя отрицать, что Марио красив, но он никогда не заставлял меня мокнуть. До недавнего времени я даже не подозревала, что такое может случиться.

Я воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями, не желая показывать ему, как была поражена, увидев его.

— Марио, что ты здесь делаешь? Не знала, что ты собираешься приехать в Тусон. Обычно ты даешь мне знать, когда приходишь в гости, — в моем голосе чувствовалась легкая дрожь.

Я чувствовала себя кроликом, попавшим в ловушку, когда он смотрел на меня, его холодный взгляд всегда был расчетливым и оценивающим. Это одна из первых вещей, на которые я обратила внимание, когда мы встретились в том переулке много лет назад. Временами я чувствовала себя скорее предметом, которым он обладал, чем девушкой, о которой он заботился, как он утверждал. И все же, несмотря на это, я всегда оставалась рядом с ним. Боялась потерять единственную привязанность, которую получила с тех пор, как погибли мои родители.

Мои глаза проследили за его движением, когда он прошел от двери к моему столу. Я сосредоточилась на том, чтобы замедлить дыхание и взять под контроль свои реакции.

Конечно, он заставит меня ждать ответа. Он ненавидел, когда я задавала ему вопросы. Не имело значения, что это был логичный гребаный вопрос, поскольку, в последний раз, когда я слышала, он был в Мексике.

Его рука обхватила рамку с фотографией нас с Никки, когда мы получили ключи от нашей квартиры. Его глаза сузились, и он недовольно поджал губы.

Эти двое никогда не ладили. Никки открыто заявляла о своем отвращении к Марио, поэтому я держала их подальше друг от друга. Марио, как правило, был вспыльчив на неуважение, и даже я не смогла бы спасти Никки от гнева Марио, если бы она разозлила его. Ей я тоже это сказала.

Когда он заговорил снова, в его тоне была резкость, предупреждающая, что я испытываю его терпение своими вопросами. Потребность закатить глаза от его театральности была непреодолимой.

— Муньека, ты что, забыла? Я наследник этой империи, и владелец этого клуба, на который позволил тебе баллотироваться вместо меня. Я могу появляться, когда мне заблагорассудится, — он выдержал мой пристальный взгляд, провоцируя меня на возражения.

Ударение на «позволил» действовало мне на нервы, но я придержала язык. Вместо этого я предпочла впиваться ногтями в ладони.

— Конечно, Марио. Я просто удивилась, что ты здесь, — я одарила его, как надеялась, милой улыбкой, пытаясь сгладить напряжение.

На его лице появилась волчья ухмылка. Он всегда был доволен моей покорностью. Впервые за долгое время я задалась вопросом, почему позволяю Марио обращаться со мной так, как он дал мне прозвище — кукла.

— А теперь вернемся к моему первоначальному вопросу, Муньека. Что именно вызывает у тебя стресс? — напомнил он.

Его настойчивость пробудила интерес. Я сосредоточилась на языке его тела, ища подсказки.

Марио никогда не заботило, что происходит в «Лотерии». По крайней мере, он никогда не интересовался проблемами. Все, чего он хотел, — это знать, каковы успехи, чтобы он мог заявить о них как о своих собственных. Но на проблемы было наплевать. На самом деле, это моя работа — устранять проблемы до того, как они доходят до ушей Марио. Так почему же ему интересно, что происходит сейчас? Возможно, он обеспокоен, потому что думал, что проблемы, вызывающие у меня стресс, были личными.

Это проблемы, в которые он, как правило, всегда чрезмерно проявляет интерес.

Я переоделась в образ следователя, не желая выдавать информацию своим тоном или языком тела.

— Несколько жнецов появились прошлой ночью. Когда им был категорически запрещен вход в клуб. Но эти ублюдки все равно решили прийти на территорию Лос-Муэртос. Поэтому я передала сообщение о том, что думаю по поводу их неуважения, — я сделала паузу, наклонившись вперед над своим столом. Оценивая его. — Но что я хочу знать, так это почему эти пендехо решили, что им будут рады.

Я не упомянула, что они попросили о встрече с Марио, пытаясь выяснить, знает ли он уже этот лакомый кусочек. Марио опустил глаза и поковырял несуществующую ворсинку на рукаве, прежде чем заговорить.

— Хм, понятно. Ты случайно не спрашивала их, почему они оказались в моем заведении? Или ты позволила своей жажде крови взять верх? — спросил он напряженным тоном.

Я ощетинилась от его слов, но ответила на вопрос.

— Я спрашивала. Он сказал, что они хотят поговорить с кем-то из начальства. Когда я сказала ему, что это я, разговоры прекратились.

Марио посмотрел, приподняв бровь. Его намек заставил меня закатить глаза.

— Нет, Марио. Разговор не состоялся, не потому что я убила его, — я прикусила губу, понимая, что мои следующие слова не будут звучать как менее жестокая альтернатива.

— Он умер, потому что я прострелила ему коленную чашечку.