Скелеты в королевских шкафах

– Мне кажется, идея представить Олирию жениху сразу не столь хороша, дорогой, – вмешалась королева. – Пусть сначала посмотрит на нее на расстоянии, увидит, какая она привлекательная. Возможно, она ему и понравится. Главное, чтобы они поменьше разговаривали. Дочери вообще нужно дать четкие указания пореже открывать рот, будет выглядеть застенчивой и умной. Так что ничего страшного, если девочки проведут день в академии. Хотя, – задумчиво протянула королева, – Олирии все же нужно дать возможность посмотреть жениха. С галереи, к примеру.

– Биран, это ужасно! – страдальчески воскликнула Олирия, вцепившись в руку молодого человека. – Вот за него мне предстоит выйти замуж и уехать отсюда в Гарм!

– Дорогая, – секретарь нежно поцеловал принцессу в шейку, благо за занавесками галереи их никто не видел, – это будет еще так не скоро, если вообще будет. Ты же можешь от него отказаться.

– Увы, мне выбирать не приходится! Мое сердце говорит мне одно, но мой жестокий отец…

Дальше Биран ее уже не слушал. Он уже давно понял, что принцесса могла говорить часами, выдавая близкое знакомство с рыцарскими романами – единственным чтением, которое она признавала. И остановить этот поток можно было только поцелуем, но вот беда, работа королевским сантехником уже не доставляла молодому человеку удовольствия, возможно, потому, что, кроме предотвращения потопа, к другим видам работ его пока не допускали. Он с сочувствием посмотрел на жениха принцессы. «Я-то уже скоро отмучаюсь, а вот тебе с ней жить и жить».

– А этот Краут действительно неплох, – заметила королева после ухода гармской делегации, – а рядом с Олирией они смотреться будут просто изумительно. Такая контрастная пара получается.

– Это не было главным критерием моего выбора, – сказал король Генрих. – Этот брак скрепит союз между нашими странами.

– Ну, я бы не был так уверен в скреплении, – ехидно бросил Гердер, – жених и так не выглядит довольным, а когда он поближе узнает свою будущую жену, отношения могут окончательно испортиться.

– Никуда он не денется. Брак с моей дочерью был не единственным, но обязательным условием нашего договора, а военный союз с нами им жизненно необходим, – хмуро сказал король.

– А все-таки я уверен, что он точно попытается этого брака избежать. Скорее всего, воздействуя на Олирию, это ведь самый простой путь. Если инициатором разрыва помолвки будет наша сторона, то они могут рассчитывать на компенсацию и сохранение союза. Так что мама права – встречаться им нужно как можно реже. Пусть она пока не покидает общежития Академии.

– Эдин, а почему это мне так и не показали невесту? – подозрительно поинтересовался Краут.

– Ваше высочество, у нее же занятия в академии, – попытался объяснить поведение туранцев дипломат, хотя ему и самому отсутствие принцессы показалось несколько подозрительным. – В обучении детей правящая чета не допускает никаких поблажек.

– Этак мне ее до самой свадьбы увидеть не удастся, – мрачно сказал кронпринц.

– Да почему? Вам же выделили покои во дворце, Олирия непременно здесь появится, хотя бы на выходных. Уж на королевских обедах вы сами сможете убедиться, что я нисколько не преувеличил ее достоинства в своих отчетах.

– Я бы хотел поговорить с ней не в присутствии ее родных.

Граф Эдин всем своим дипломатическим нутром чуял, что если этот разговор состоится, то помолвка, в которой были заинтересованы обе державы, может и развалиться.

– Мне кажется, это совершенно невозможно, – осторожно сказал он. – Во дворце она никогда не бывает в одиночестве, да и в покои принцессы вас никто не допустит. А все остальное время она проводит исключительно в Академии.

– В Академии? А ведь меня туда пригласили…

– Ваше высочество, – забеспокоился дипломат, – вы только не наделайте глупостей. Помните, ваш отец будет очень недоволен.

– Да что вы так переживаете, Эдин? Не съем же я вашу принцессу, на самом-то деле.

– Если не съедите, так покусаете точно, – убежденно сказал Эдин. – И тогда плакали наши договоренности! Не ходите вы в эту Академию, ваше высочество!

– Покусаю, говорите… – задумчиво сказал Краут, – и тогда плакали наши договоренности…

Дела Гердера на сегодня оказались еще весьма далеки от завершения, что крайне его злило, так как он рассчитывал освободиться хотя бы в этот день пораньше.

– Ваше высочество, там инор Грем, – осторожно заглянул в кабинет секретарь, боясь вызвать очередную вспышку гнева. – Вы сказали, чтобы его немедленно к вам пропустили.