Скелеты в шкафу поселка Зябликово

– В Бегловском доме. У Аньки бусы порвались, бусинки по всей детской комнате разлетелись. Анька бусины собирала и в сапоге мешочек нашла. Я у нее его сразу отобрал, и передал Василию Петровичу. Это все. Не ругайтесь.

– Что теперь делать? – настроение у тети Шуры можно было охарактеризовать только как паническое. – Чьи это бриллианты? За них ведь убить могут. Аня, ты должна срочно уехать к родителям.

– Не волнуйтесь, Александра Николаевна, бриллианты наши, Миродковские, у нас их почти двадцать лет тому назад украли. Это из-за них Лешку по голове стукнули. Сейчас благодаря ребятам все более или менее прояснилось. Баринов – враг, и чутье у него звериное. Нужно, чтобы ребята и Вы вели себя так, как всегда, как будто ничего не произошло. Тогда Баринов ничего не заподозрит. Вот охрану мы усилим. Сеня-Веня – это хорошо, но мало. Завтра приезжайте к нам обедать. Лешка хочет Вам свои механизмы продемонстрировать, для него это будет праздник. Вечерком обсудим, что делать дальше. Сева, не обижайся зря. Без Вас с Аней ничего обсуждать не будем.

26.

Аня шла домой с тяжелым сердцем: разбора полетов не избежать. Севка это тоже хорошо понимал, поэтому решил не оставлять Аню, и прошмыгнул в тети Шурин дом. Место в уголочке всегда найдется для бедного, голодного студента, временного сироты. У Василия Петровича тоже был виноватый вид. Хотел ведь как лучше, решить все проблемы самому, а Шуренка не волновать, а получилось… Что теперь руками разводить, надо ответ держать.

Тетя Шура ругаться не стала, она просто села и расплакалась. Лучше бы ругалась. Василий Петрович хотел тетю Шуру обнять и поцеловать, а она не далась, оттолкнула, да еще собралась кулаком его ударить. Только на секунду задумалась, куда можно ударить, чтобы по больному месту не попасть. Лечить-то потом ей.

– Шуренок, – засмеялся Василий Петрович и подставил ей плечо. – Можешь бить сюда, здесь не больно. Анечка, ты ведь, наверное, даже предположить не могла, что твоя любимая тетя драчунья. Все наше детство постоянно меня била. И кулаками била, и за волосы таскала. Бедный, я бедный. Истинная жертва физического насилия.

– Знаешь, Васька, сейчас возьму поганую метлу и выгоню тебя к чертовой матери. Ты хоть понимаешь, какая на мне ответственность? Если что с Анной случится… Не знаю, мне только повеситься останется. А тебе все хи-хи и ха-ха.

– Вот это ты зря, Шуренок. И Аня, и Лёлька, и, между прочем, Ванька, отец Ани, мне люди не чужие. Я за них также, как за тебя, жизнь отдам. Я, между прочем, все сделал, чтобы ребят уберечь, охрану нашел. Тебе ничего не говорил, это виноват, каюсь. Не хотел тебя волновать.

– Ладно, садитесь ужинать, а ты, Аня, расскажешь мне все подробно, без купюр. Будешь врать, сейчас же к родителям отправлю или лучше их вызову. Пусть со своей дочуркой разбираются. Не думала, что у тебя сердце такое жестокое. Я вроде тебе никогда ничего плохого не делала.

– Тетя Шурочка, я тебя очень люблю, – Аня заплакала, – все случайно получилось: и мешочек этот дурацкий, и история болезни, и Андрей…

– Андрей, это еще кто? Аня, говори уже все. Ты что, беременна?

– Тетя Шура, – возмутилась Аня, – ничего я не беременна, у меня с Андреем вообще ничего. Только он очень красивый, я думала, что он честный, а он скорее всего все-таки мошенник. Севка прав.

– Анечка, Андрей не такой уж мошенник. – Василий Петрович посмотрел на Аню с сожалением, – Он – артист областного театра. Его Лера наняла, чтобы он исполнил роль ее брата. Андрею очень нужны деньги на лекарства для матери, потому и согласился на авантюру. Между прочим, он знаком с Лериным сводным братом, и с его ведома сопровождает ее для страховки. Лера об этом не знает. Андрей мне все сам, по своей воле рассказал, очень уж ему противно в Лерином спектакле участвовать.

– Так, а кто такая Лера? Аня, сколько раз можно повторять, рассказывай все.

Аня посмотрела на Севку и начала рассказ, как крупинка за крупинкой они с Севой собирали информацию о Бегловых и, в конце концов, по уши влипли в историю с бриллиантами и историей болезни.

– Аня, объясни мне русским языком, почему ты вдруг в сапог полезла, зачем? – тетя Шура начала вникать в такие детали, о которых Ане совершенно не хотелось говорить.

На помощь пришел Севка, и взял вину на себя. Все-таки Севка – настоящий друг. Удивительно, но для тети Шуры оказалось откровением, что баба Варя работала следователем. А уж то, что она сидела за одной партой с Миродковым и, что у них была любовь – это вообще стало сенсацией. Как же так, столько лет рядом, и ни одного слова о прошлом. Аня рассказала еще о брате Любови Антоновны, о том, что он погиб, а баба Варя выжила благодаря Григорию Афанасьевичу. «Ну и дела, – все время повторяла тетя Шура. – Как я, врач, могла не заметить, что у тети Варя было ранение? Вот темнило, никогда при мне не раздевалась, только давление давала померить.»