Схизматрица Плюс

И потому Паучья Роза наблюдала – с мозгом, подключенным к инструментам, без устали, без особого интереса, но и без скуки. Скука опасна. Она ведет к неусидчивости, а в космосе, где люди гибли от злобы и даже простой беспечности, неусидчивость могла быть смертельна. И потому, чтобы выжить, лучше всего было вести себя так: притаиться в центре мысленной паутины, откуда во все стороны разбегаются чистые евклидовы линии рациональности, и выжидать, пока лапки не почувствуют мельчайшую дрожь тревожных эмоций. А когда Роза чувствовала, что чувство спутывает нити, то спешила к нему, оценивала, аккуратно окутывала коконами и пронзала метко и верно паучьим клыком – гиподермической иглой…

Вот оно. Восемь глаз уставились в космос на четверть миллиона миль и заметили звездную рябь от корабля Инвесторов. У кораблей Инвесторов не было традиционных двигателей, они не испускали различимую энергию; секрет их звездного двигателя бережно оберегался. Все, что было наверняка известно фракциям (все еще условно называвшимся «человечеством» за неимением термина получше), – что двигатель Инвесторов рассылал от хвостовой части длинные параболические полосы искажений, вызывая эффект ряби на фоне звезд.

Паучья Роза частично вышла из режима статичного наблюдения и снова почувствовала свое тело. Обычное зрение теперь приглушало компьютерные сигналы – они казались отражение собственного лица в окне, когда в в него смотрела. Дотронувшись до клавиатуры, Роза поймала корабль Инвесторов лазером связи и отправила сигнал с данными – деловое предложение (пользоваться радио было слишком рискованно; можно привлечь пиратов-шейперов, а ей и так уже пришлось убить троих).

Ее услышали и поняли, корабль Инвесторов замер как вкопанный и выполнил ускорение под углом в нарушение всех известных законов орбитальной динамики. В ожидании Паучья Роза загрузила программу для перевода с языка пришельцев. Та была пятидесятилетней давности, но Инвесторы – народ довольно постоянный, не столько консервативный, сколько незаинтересованный в переменах.

Когда до станции уже было слишком близко для маневров со звездным двигателем, корабль Инвесторов с выбросом газа раскрыл массивный солнечный парус. Его хватило бы, чтобы упаковать, как подарок, маленькую луну, и был он тоньше двухсотлетней памяти. Несмотря на фантастическую тонкость, его расписали фресками толщиной с молекулу: титанические картины с грузовыми караванами, сцены, в которых хитроумные Инвесторы облапошивали пупырчатых двуногих и доверчивых, раздутых от богатства и азота газовых мешков с тяжелых планет. Огромные матки инвесторской расы, в драгоценных камнях и в окружении обожающих мужских гаремов, демонстрировали свою витиеватую мудрость в текстах с милю высотой, где иероглифы Инвесторов были размещены на музыкальной сетке для обозначения правильного тембра и интонации их полупевучего языка.

На экране перед Паучьей Розой полыхнули помехи, затем появилось лицо Инвестора. Она выдернула из шеи штепсель. Пригляделась к лицу: большие остекленевшие глаза, наполовину закрытые мигательными перепонками, радужная пелеринка за крошечными ушами, бугристая кожа, рептилья ухмылка с зубами размером с гвозди. Оно издало какие-то звуки:

– Говорит лейтенант корабля, – перевел компьютер. – Лидия Мартинес?

– Да, – сказала Паучья Роза, не потрудившись объяснить, что зовут ее иначе. Она сменила уже много имен.

– В прошлом мы проводили прибыльные сделки с вашим мужем. Как он поживает в наши дни? – с любопытством спросил Инвестор.

– Он умер тридцать лет назад, – ответила Паучья Роза. Тут же раздавила печаль. – Его прикончили убийцы-шейперы.

Инвестор расправил пелеринку. Он не смутился. У Инвесторов нет врожденного стыда.

– Плохо для бизнеса, – заявил он. – Где драгоценный камень, о котором вы говорили?

– Приготовьтесь к получению данных, – сказала Паучья Роза, дотронувшись до клавиатуры. Она следила за экраном, где разворачивалось аккуратно подготовленное торговое предложение – луч связи защищал ее от вражеских ушей.

Находка была одна на миллион. Камень начал свое существование как часть ледяного спутника протопланеты Уран – крошился, таял и рекристаллизовался в первобытные эпохи непрерывной бомбардировки. Он раскалывался по меньшей мере четыре раза, и каждый раз внутрь зон раскола под огромным давлением втискивались минеральные потоки: углерод, силикат марганца, бериллий, оксид алюминия. Когда спутник наконец распался на знаменитый Кольцевой комплекс, массивный кусок льда миллиарды лет дрейфовал в космос, его омывали ударные волны жесткой радиации, он накапливал и терял заряд в причудливых электромагнитных мерцаниях, типичных для всех формаций комплекса.