Схизматрица Плюс

– Нет. Они даже о своих не будут особенно плакать. Но вот отомстить они захотят. Как ты отнесешься к тому, если завтра исчезнет Иан? А месяца через два ты найдешь его кости в отстойнике какого-нибудь ферментатора? Или даже так, если уж у тебя настолько стальные нервы: как насчет тебя самой? Каков тебе покажется вкус власти, когда ты будешь блевать кровью за шлюзом?

– Все в твоих руках, – сказала она. – Я сказала правду, как мы и договаривались. Ну а как сдержать в узде вашу компанию – твое личное дело.

– Я в таком положении быть не желаю. Я думал, что мы достигли хоть какого-то взаимопонимания…

Она кивнула на истекающие смазкой обломки краба:

– Ты не спрашивал, позволения, когда напал. Увидел предмет, которого не можешь терпеть, – и уничтожил. И мы – точно так же.

– Я хочу поговорить с Клео.

– Это будет нарушением нашего с тобой договора, – оскорбленно сказала она. – Ты должен все это делать через меня.

– Произошло убийство, Нора. Мне нужно видеть ее.

– Она – у себя в саду, – вздохнув, ответила Нора. – Тебе придется надеть скафандр.

– Мой на «Консенсусе».

– Тогда возьмешь один из Иановых. Идем.

Она повела его через освещенную красным пещеру, потом длинной выработанной штольней, в резиденцию Иана Мавридеса.

Пошивщик скафандров (он же – художник-график) бодрствовал и был занят делом. В свое время он не пожелал расставаться с защитным костюмом и носил его постоянно, словно стерильную среду для себя одного.

Иан был чем-то наподобие фокусной точки семьи Мавридесов. Именно на нем сосредоточились все семейные обиды и негодование. Паоло, конечно, проболтался, но Линдсей и без этого разобрался в ситуации.

Округлые стены пещеры Иана были украшены сложным орнаментом. Неделями расписывал он свою комнату рисунком из Г-образных линий. Чем дальше, тем мельче становились детали, тем тщательнее вписывались они в картину, тем причудливее становилось безумное, завораживающее сочетание цветов. Сложность узора была насквозь пропитана клаустрофобией. Казалось, крохотные линии шевелятся, слабо мерцая…

Заслышав шум, Иан резко обернулся. Рука его метнулась к нарукавному карману.

– Это мы, – сказала Нора.

Глаза Иана под прозрачным визором сверкали от ярости.

– А-а, – перевел он дух. – Чтоб вам сдохнуть…

– Это ты скажешь кому-нибудь другому, – отрезал Линдсей. – И вообще, чего это ты не спишь?

– Ну-ну. Чтобы ты вошел и расстегнул мне костюм! И заразил меня!

– Нам нужен скафандр, Иан, – сказала Нора. – Секретарь идет в сад.

– Да ну его в задницу! Скафандры мне еще пачкать… Взял бы да сшил себе, как деп-три.

– О скафандрах ты заботишься здорово, – сказал Линдсей, размышляя, действительно ли Иан убил третьего депутата. Наверно, они разыгрывали эту привилегию в кости. Он снял скафандр со стойки. – Если снимешь свой, я могу не надевать этот. Что скажешь? Боишься быть битым?

– Не испытывай судьбу, – Иан прижал кислородный баллон к ниппелю скафандра, – калека.

Клео жила в самой большей из оранжерей, отведенной под декоративные растения. Здесь все росло медленнее, чем в хозяйственных садах, подсвечиваемых ультрафиолетом и заполненных чистым углекислым газом. Ребристые стены продолговатого помещения напоминали раковины. Флюоресцентные трубки вдоль каждого из ребер ярко светились.

Влажная почва, приготовленная из пустой породы, удерживалась частыми пластиковыми сетками. Как и сами шейперы, растения тоже были перестроены для безбактериального существования. Здесь росли в основном цветы – розы, маргаритки, лютики величиной с кулак.

Постелью Клео служило нечто вроде крытой плетеной корзины, выращенной из искривленного бамбука. Она не спала, сидела за пяльцами.

Кожа ее была смуглее, нежели у других, – загорела под оранжерейными лампами. Одета она была в белую, без рукавов, блузу, стянутую над бедрами и мелко гофрированную от пояса. Ноги и руки ее были обнажены. На груди слева красовалась вышитая эмблема, означавшая ранг.

– Привет, дорогая, – сказала она.

– Клео. – Нора, подплыв к «корзине», легонько чмокнула ее в щеку. – Он настоял на…

Клео кивнула.

– Надеюсь, ты будешь краток, – обратилась она к Линдсею. – Мой сад – не для дикорастущих.

– Я хочу обсудить убийство третьего депутата.

Клео убрала под сетку, стягивающую волосы, выбившийся локон. Пропорции кисти, запястья и предплечья говорили, что она старше остальных, более раннего выпуска.

– Нонсенс, – заявила она. – Абсурдное предположение.

– Я знаю, Клео, что его убили вы. Может, даже – ты, лично. Так что можешь быть со мной откровенна.

– Ваш человек умер от несчастного случая. Доказательств противоположного – нет. А значит, мы ни в чем не виноваты.

– Я хочу спасти жизни всех нас, Клео. Избавь меня, пожалуйста, от этого скучного вранья. Если Нора говорит мне правду, отчего не сделать то же самое и тебе?

– Предметы ваших частных бесед с нашим дипломатом – не наше дело, господин секретарь. Семья Мавридесов не примет бездоказательных обвинений.