Схизматрица Плюс

В этой сцене они явно были на первых ролях, благодаря одному лишь размеру. Не было в них ни официоза, ни наигрыша, но даже напыщенный дикторский текст не мог затушевать важности этой встречи. Пришельцы, казалось, не испытывали ни страха, ни удивления. Чудесного, мистического в их образе не было ничего – одна деловитость. Деловитость налогового инспектора.

В рубку ворвался Паоло. Глаза дикие, длинные волосы слиплись от крови…

– Скорее! Они мне на пятки наступают! – Он обвел взглядом рубку. – Дай мне пульт.

– Все кончилось, Паоло!

– Нет еще!

Схватив парящий в воздухе пульт, он рванулся к дверям. За ним потянулись обрывки проводов. Прихлопнув пультом входное отверстие – так, чтобы сбоку оставалась лишь небольшая амбразура, – Паоло снял с пояса тюбик эпоксидной смолы и приклеил железо к камню.

Вытащив рогатку, он выстрелил вдоль коридора. Издали долетел вопль. Приникнув к амбразуре, Паоло разразился визгливым хохотом.

– Телевидение, Паоло! Новости с Совета! Осаде конец!

– Осаде? – переспросил Паоло, оглядываясь на нее. – А нам-то до этого какой хер?

– Ни осады, ни войны нет и никогда не было, – объяснила она. – Такова новая генеральная линия. Имели место всего лишь мелкие разногласия. Узкие места. – Паоло, не слушая, следил за туннелем, готовясь к следующему выстрелу. – Мы – никогда не были солдатами. Никто и не думал никого убивать. Люди – очень миролюбивая раса, Паоло. Все мы – просто хорошие партнеры по торговле… Пришельцы явились, Паоло. Пришельцы!

– Господи Иисусе, – застонал Паоло, – мне осталось убить всего двоих, и бабу эту я уже зацепил! Вначале помоги их убить, а потом можешь вещать что угодно!

Он придавил плечом пульт, чтобы смола лучше схватилась. Подплыв и нависнув над ним, Нора закричала в темноту сквозь одно из отверстий пульта:

– Господин президент! Я – дипломат! Предлагаю переговоры!

После недолгой паузы последовал ответ:

– Сука сбрендившая! Иди сюда, мы тебя угробим!

– Все кончено, господин президент! Осада снята! В Системе мир, понимаете? Пришельцы явились к нам, господин президент! Пришельцы! Уже несколько дней, как явились!

– Ну, еще бы! – расхохотался президент. – Конечно. Выходи, детка. Только сначала пусть выйдет этот недоделок с рогаткой.

Раздался короткий взвизг электропилы.

Оттолкнув ее, Паоло с рыком выстрелил в коридор. Раздалось с полдюжины щелчков – камень отскакивал от стены к стене. Президент торжествующе зареготал.

– Мы съедим вас, – серьезно сообщил он. – Со всеми вонючими потрохами. – И дальше, чуть ли не шепотом:

– Госсек, пусть выйдут.

Нора снова приникла к пульту рядом с Паоло:

– Абеляр! Абеляр, это правда, клянусь всем, что между нами есть! Абеляр, ты ведь умный, сделай так, чтобы все остались живы! Я хочу жить…

Паоло с размаху запечатал ей рот ладонью и сильно толкнул, но она вцепилась намертво в пульт, уже прочно прихваченный смолой к камню, и выглянула в коридор. Из темноты появился смутный белый силуэт. Скафандр… И не мавридесовский. Бронированный тяжелый скафандр с «Консенсуса».

Здесь рогатка Паоло была бесполезна.

– Вот так, – пробормотал он. – Значит, критическая точка…

Отпустив Нору, он извлек из-за пазухи свечу и сплюснутый пузырь с какой-то жидкостью. Обернув пузырь вокруг свечи, он стянул его шнурком с рукава и оценивающе взвесил примитивную бомбу на ладони.

– Гореть им всем…

Тогда Нора захлестнула вокруг его шеи шнур и, упершись здоровым коленом в спину Паоло, яростно рванула концы удавки. Захрипев, точно прорванная труба, Паоло толкнулся ногой от косяка и вцепился в шнур. Он был силен, да вдобавок еще – везуч.

Нора потянула сильнее. Абеляр жив! Это придавало ей сил. Еще рывок, еще… Но Паоло держался. Кулаки его, сомкнутые на сером тоненьком пояске, сжались настолько сильно, что из-под врезавшихся в ладони ногтей мелкими, яркими бисеринками сочилась кровь.

В коридоре раздались крики. Крики – и пронзительный визг пилы.

И окостенение, сковывавшее раньше лишь плечи, сковало и руки. Теперь силе Паоло противостояла железная, мертвая хватка. Во внезапной тишине Нора не уловила его дыхания. Рубчатый поясок глубоко впился Паоло в горло; даже после смерти он продолжал борьбу…

Она позволила концам шнурка выскользнуть из сведенных судорогой пальцев. Паоло медленно вращался в воздухе; лицо его почернело, руки были притянуты к горлу. Казалось, он задушил сам себя.

В амбразуре показалась перчатка скафандра, грубая, вся в крови. Раздалось заглушенное шлемом бормотание – Линдсей пытался что-то сказать.

Она бросилась к нему. Он, прижавшись шлемом к железу пульта, кричал во всю глотку:

– Мертвые! Они мертвые!

– Сними шлем! – крикнула она.

Он шевельнул правым плечом:

– Рука!..

Просунув руку в амбразуру, она помогла ему снять шлем. Шлем отскочил с характерным хлопком воздуха, и она почуяла знакомый запах его тела. Из ноздрей и левого уха тянулись полузасохшие кровяные дорожки. Он подвергся декомпрессии…

Нора нежно провела ладонью по его щеке:

– Мы живы. Мы живы…

– Они хотели тебя убить, – отвечал он. – Этого я не мог допустить.