Схождение в ад (сборник)

Началась старая песня: почему оказался на советском корабле, что говорил пограничникам о своей должности в Белом доме, что везет в США и что из США вывозил?

Алику без особенного труда удалось прикинуться полным придурком и добиться чего–либо от него представители спецслужб не смогли, несмотря на все их утонченные старания.

— Учтите, — сказали ему напоследок, — еще один микроскопический инцидент — и вам не позавидуют все грешники ада… Да, кстати. Мы должны вас обыскать. Надеемся, вы не против?..

Не без горькой иронии улыбнувшись, Алик принялся раздеваться…

Объяснение с Фридманом произошло нелегкое, хотя обвинить в чем–либо Адольфа хозяин не смог.

Через неделю, получив исчерпывающую информацию из Союза, Семен как бы вскользь обронил Бернацкому:

— Если бы не твоя история с задержанием корабля… Побоялся тебе человек пакет передать. И правильно сделал. Увез обратно. Два раза рисковал — с вывозом и ввозом — и вхолостую. А сколько денег на операцию ушло, сколько сил… И дурак ты все–таки, Адольф, со всею своею находчивостью, как ни обижайся… Иди–ка лучше ковры пылесось, помощник президента хренов…

ИЗ ЖИЗНИ БОРИ КЛЕЙНА

Мысль о постриге в официальный брак Борю не вдохновляла, но через месяц своего пребывания в Нью–Йорке он таки решился позвонить своей американской невесте, сообщив, что, невзирая на преграды, прилетел к ней на крыльях любви.

К такому поступку подтолкнули обстоятельства объективные. А именно: благотворительная организация «Наяна» выдавала пособие и талоны на еду в течение лишь первых месяцев, жилье предоставляла по здешним меркам неважное, а вот с работой не помогала вовсе. То есть с приличной работой. От трех до пяти долларов в час — пожалуйста, да и то с натугой, а Боря мечтал о должности коммерческого консультанта в крупной фирме или же о кафедре математики в университете.

Несостоятельность таких вожделений открылась быстро. Математический уровень Бориса здесь, в Штатах, годился разве для преподавания в колледже, однако с ужасающим английским языком претендента и жесткой конкуренцией, существующей даже среди таких скромных должностей, прорваться не виделось никакой возможности. О месте же в фирме не приходилось и заикаться. Оставалось одно: осваивать профессию попроще, стараясь не тратить денег на обучение.

В таксисты! — решил Борис. Но одно дело — решить… Получению лицензии на управление обыкновенным автомобилем предшествуют муки, а именно: подача заявления, письменный экзамен, автошкола, назначение на экзамен по практическому вождению, где срезают даже профессионалов, ибо есть ритуальные хитрые условности, секреты, познание которых — за отдельную, что называется, плату. А завал экзамена требует нового его назначения, причем не ранее чем через два месяца, а назначение — это подъем в пять утра, поезд из одного конца Бруклина в другой, на «Декалб», четыре часа в очереди на улице у автомобильного департамента и, наконец, штамп в бумажке, никого ни к чему не обязывающий.

И за все — плати! Кроме сабвея разве. Боря, по крайней мере, ездил в сабвее бесплатно, заходя к платформе с выхода. Укреплять корпорации своими кровными долларами он считал делом глупым.

У выхода часто дежурили полицейские, ловившие «зайцев», но Борю они не смущали. Важна не наглость, считал он, а сверхнаглость. И — шел прямо на оторопевших стражей порядка, на ломаном языке объясняя, что он — русский турист, ему необходимо навестить зоопарк в Бронксе и… не здесь ли это?

Нет, говорили полицейские, здесь Брайтон–Бич–авеню, а нужное место находится… И подводили Борю к карте, объясняя подробно, как и куда, и Боря кивал усердно, выслушивая пустые советы, ибо и сам мог их дать, а затем, пожав руки властям, вопрошал невинно: «А поезд… там?» — и, получив утвердительный ответ, сверхнагло шел к платформе, полагая, что свой доллар с хвостиком заработал.

Полицейские же пожимали вслед плечами: мол, что возьмешь с этих туристов из дикой Сибири?

На водительскую лицензию Борис все же экзамены сдал, получив похожую на визитку карточку с цветной фотографией. Начиналась морока с покушением на лицензию таксиста. Требовалось пройти через тернии новых экзаменов и заплатить новые деньги.

Ах, деньги… С какой ослепительной легкостью они доставались Борису в Стране Советов! И какие деньги! Тысячи и тысячи. Просто из воздуха. И как трудно добывался, выцарапывался каждый серо–зеленый доллар, на который ничего не купишь. Доллар в Америке все равно что десять копеек в России. Правда, колготки здесь стоили этот доллар, но буханка хлеба уже два…