Схожу-ка я замуж!

Он действительно «звякнул» через пару деньков и, сообщив, что заказ по списку выполнен, сказал:

— Так он к тебе уже выехал. Будет через полчаса. Прими и обогрей!

— Кого… обогреть? — удивился я. — Кто выехал?!

— Да один нужный человек из одного дефицитного управления. Инкогнито с секретаршей. В творческой командировке. Поживут в твоей трехкомнатной месячишко. Общий привет!

Он повесил трубку, а я еще долго слушал короткие гудки, с трудом сознавая, что действительно вновь обрел старого друга.

ЭХ, ПРОКАЧУ!

ПЕШЕХОД ЗА РУЛЕМ

И вот настал час, когда вы, вчерашний пешеход-ветеран со стажем, не поддающимся летосчислению, с трепетом раскрыли тугую дверцу своей автомашины и, не совсем еще отдавая отчет в свершившемся, очутились в элегантном салоне, который долго еще будет вас тревожить стойким заводским запахом.

Первую ночь вы не спите: все лихорадочно думаете о своем приобретении и даже пару раз бегаете босиком на кухню глянуть в окно, стоят ли на месте ваши сверкающие «Жигули».

А утром сердце ваше обрывается и повисает на правом заднем крыле у содранной неизвестным автозлоумышленником драгоценной эмали. Вы, страшно побледнев, беспорядочно бегаете по двору и сдавленным голосом пытаетесь выяснить у дворников и прохожих номер машины-злодейки.

Увы!..

Потом вы бросаетесь в магазин, чтобы купить нитрокраску, но тут же убеждаетесь, что вашего цвета в продаже не было, нет и не будет, хотя надежда, конечно, есть. Бывалые люди успокаивают вас, объясняя, что шрам вначале надо «загрунтовать», и вы, изучив новое слово в энциклопедическом словаре, кидаетесь в магазин, прихватив авоську. Но «грунтовки» тоже нет, хотя и бывает, и вы по совету уже других бывалых людей смазываете пока что шрам всесезонным машинным маслом, чтоб не заржавел, а сами вместо обеда ежедневно прочесываете магазины. Вскоре вы замечаете, что все это положительно сказалось на вашей фигуре: сначала исчез живот, а следом за ним и двойной подбородок.

Однажды, сделав поворот на стрелку, которая, как известно, горит считанные секунды, вы замешкались на середине улицы, пропуская троллейбус, и инспектор ГАИ сердито помахал вам жезлом.

— Почему выехали на красный свет? — устало говорит он, изучая ваши документы так дотошно, словно вы их только что изготовили при помощи стеклоочистителей.

Вы что-то лепечете в свое оправдание, с ужасом осознавая, что ничего не сможете доказать, а инспектор уже вынимает дырокол.

Документы вам все же вернули и даже отдали честь, и вы едете дальше, но пульс ваш стучит с такой же частотой, как у космонавта Армстронга в момент высадки на Луну.

У перекрестка вы, будучи все еще под впечатлением встречи с инспектором, тормозите, не рассчитав скорость, но все же наезжаете на машину, которая остановилась перед вами на желтый свет. Легкий толчок, и все вроде бы обошлось, но из машины выскакивает жилистый человек с интеллигентными залысинами. Раскрылатившись, он преграждает вам путь, хотя вы и не думаете трогать с места, и цепко удерживает вашу машину за фару, хотя она стоит на месте.

Потом нехотя, с кислым лицом подходит инспектор ГАИ, и жилистый, поигрывая желваками, заявляет, что вы сломали ему бампер. В свою очередь, вы тоже возмущаетесь, видя, что бампер цел.

— Значит, к согласию прийти не можете, — вяло констатирует инспектор. — Тогда, граждане, вынужден забрать ваши права. Следователь установит истину.

Но вам совсем не хочется, чтобы вас лишили прав, которые вы получили чудом, проваливаясь три года подряд, а слово «следователь» зажигает ваши щеки прекрасным румянцем. Посему вы спешно извлекаете из кармана двадцать пять рублей, отложенных на покупку праздничной рубашки, и предлагаете лжепотерпевшему, который выхватывает их у вас с такой готовностью, словно знал об этом еще вчера. И все успокаивается. Все едут и идут по своим делам.

Затем вы обнаруживаете, что совсем незаметно накатали две тысячи километров, и отправляетесь на станцию техобслуживания делать первое в своей жизни «ТэО». Вы думаете, что это займет два три часа, и отпрашиваетесь на работе, но ваша очередь подходит только к вечеру. Конечно, она могла бы подойти и раньше, если бы не эти бесконечные машины, вклинивающиеся с черного хода. Вас это нервирует, но вы ничего не можете предпринять, тем более что мысли ваши наполовину заняты завтрашними неприятностями по поводу вынужденного прогула. И в этот самый момент из-за перегородки, отделяющей легкомысленных владельцев от вдумчивых работников автосервиса, к вам подходит парень по имени Эдик со скептической улыбкой и твердым взглядом. Он разминает масляными пальцами сигарету «Кент» и спрашивает, глядя сквозь вас:

— Твоя машина «56–66»?

А вы вместо того, чтобы или промолчать, или сделать вид, что забрели сюда просто случайно, как пешеход, вы радостно вскрикиваете:

— Моя!