Схрон. Дневник выживальщика

— А тещу куда? — я усмехнулся. — В престарелый дом?

— Ага, щас… ей уже на погосте прогулы ставят! Надеюсь, потеряется где-нибудь по дороге…

— А я не хочу в город, — сказал я после недолгого молчания. — Ну его нах! Там же, всяко, работать придется, а от работы, как ты знаешь, кони дохнут. Лучше в лес вернуться, там настоящая свобода. Только запасы надо пополнить, а то ништяки заканчиваются.

— Что-то зябко стало, сынки, — прокряхтел Егорыч, протирая тряпочкой свою винтовку Мосина.

— Точно, за тридцатник давит, — шмыгнул носом Валера. — Сопли в носу замерзают.

— А шо ж это не найдется разве чего для сугреву, хлопцы? — спросил хитрый дед.

— Даже если б было, без обид Егорыч, но тебе хватит, — сурово ответил я. — Ты ж весь день разогреваешься.

— Шо, уж спросить нельзя? — обиделся старче. — Эх, молодежь, никакого уважения к ветеранам…

— Бухать не будем, учует еще этот сержант проклятый… а вот чайку попить можно! — С этими словами я достал из рюкзака термос. — Давайте ваши кружки!

— Каким-то говном отдает, — поморщился Валера, отхлебнув пышущий паром напиток.

— Фирменный рецепт, — подмигнул я. — Это пуэр. Всего одна пачка его осталась.

— Плесни-ка еще, деду, — Егорыч протянул свою кружку. — По нраву мне твой чаек!

Мы уже допивали, когда нарисовался наш сержант.

— Чаи гоняем? — грозно зыркнув, спросил он. — Всем подъем! Выдвигаемся! Идем пешком! Огонь только по моей команде!

Я выпрямился, как пружина, чувствуя разбегающуюся по телу легкость, и присоединился к хищно бегущему отряду.

Внизу призывно сияет Кандалакша.

* * *

Командир послал вперед, и я ползу, как голодная ящерица по снегу, сжимая нож в своей твердой и могучей правой руке. Отличный кинжал, выточенный из рессоры, вселяет веру в исходе дела. На въезде в город, возле пятиэтажки патруль — три пендоса. Сам я скрылся в тени гаражей. Мои обостренные органы восприятия сканируют опасную обстановку. Правда, немного отвлекают голоса в голове и призрачные тени духов, мелькающие в поле зрения. Вокруг каждого врага горит ярко-красная аура. Отлично, значит, не убью случайно ни в чем не повинных людей.

Подкрался уже так близко, что слышно беспечную незатейливую речь заморских «друзей». Хотя английский я знаю более-менее по фильмам и сериалам, но сейчас, благодаря мухоморному чаю, в голове что-то щелкнуло, и поверх английской мовы наложился гнусавый голос переводчика с видеокассет девяностых:

— Сэр, как долго нам еще торчать в этой дыре? Я скучаю по своей семье и ферме в Алабаме…

— Бобби, ублюдок, заткнись, мать твою, или я сам прострелю твою ниггерскую задницу!

— Сэр, простите, сэр…

— В этой проклятой Раше так холодно, что мои яйца играют «Джингл беллз»… — пожаловался другой солдат. — Когда за нами приплывет помощь?

— Госсподи! Yobaniyvrot, Майкл! — выругался по-русски пендосский сержант. — Это знает только Иисус, мать его за ногу! Смотрите в оба, засранцы! Есть информация, эти Иваны что-то затевают сегодня ночью.

— Есть, сэр, — угрюмо ответил Майкл. — Разрешите обратиться, сержант Монтгомери, сэр?

— Твою мать, ну что еще?

Рядовой повозился и вытащил пластиковую бутылку из-под Фанты.

— Будете, сэр?

— Где ты это раздобыл, засранец? — Сержант сделал большой глоток и шумно выдохнул: — Твою мать, божественное пойло!

— Поменял сегодня у местной babushka на рынке.

— Майкл, сукин сын, знаешь, как уважить старика Монтгомери! Напишу завтра рапорт о твоем повышении.

— Спасибо, сэр!

— Дайте и мне, сэр! — подал голос Бобби.

— Держи, ниггер!

— Сэр, да вы расист, — обиделся черномазый солдат.

— Можешь подать на меня в суд, хо-хо! Эй, верни бутылку, гребанный ниггер! Посмотри, Майкл, этот черножопый уже выпил половину!

В этот момент я выпрыгнул из сугроба, как обезумевший лесной кот. Сержант начал медленно оборачиваться, чтобы встретить удивленным лицом ледяную сталь моего клинка. Лезвие погрузилось по рукоять в распахнутую пасть. Глядя в глаза застывшему негру, я с хрустом повернул кинжал и выдернул. Обмякшее тело еще падало в снег, когда я бросился к рядовому Майклу. Он лихорадочно сдергивал с плеча «эмку». Резкой вертушкой отправил врага в нокаут. Саркастически улыбнувшись, посмотрел на черного. Из его лап выпала бутылка. Самогон расплескался, смешиваясь с кровью. Рухнув на колени, солдат взмолился:

— Пожалуйста, не убивай! У меня детишки! Ферма в Алабаме!

— Смерть тебе! — С силой вонзил нож в глаз нигге, с удовольствием наблюдая, как жизнь покидает дергающееся тело, и как угасает красное свечение. Сзади кто-то зашевелился. Блин! Чуть не забыл прикончить Майкла! Я подошел к нему и отточенным движением перерезал глотку.

Глава 44

Со стороны леса движутся стайки зеленых огоньков. Наши, похоже, не стали меня дожидаться. Я быстро обшарил мертвяков. Забрал сухпайки и рацию. Она, тут же ожив, затараторила отрывистыми пендосскими командами. Гнусавый голос в моей башне услужливо переводил:

— Сержант Монтгомери! Группа Дельта-Браво, вашу мать! Доложите обстановку! В вашем секторе замечено движение! Ответьте! Высылаю подкрепление!