Схватка

Пожалуй, насчет «сражения» я слегка погорячился. Скорее, зверское избиение младенцев Ильей Муромцем с картины Васнецова, да еще той самой булавой, что висит на его правой руке. Воспаленное воображение сразу подсунуло соответствующий визуализированный образ озверевшего бородатого мужика и тех самых младенцев. Настолько яркие образы получились, аж самому противно стало. Пришлось поднапрячься, чтобы выпихнуть из башки машущего булавой былинного героя и окровавленные тела несчастных младенцев.

Перед моим внутренним взором вновь замелькали кадры прошедшего побоища. Вот «Несокрушимый» отстреливает из курсовых орудий одновременно пять «Борисфенов». Снаряды ушли со скоростью тысяча километров в секунду. Расстояние в сто восемьдесят тысяч километров они преодолели за три минуты. Непосредственно перед тем, как шарам пятиметрового диаметра было суждено врезаться в защитное поле Небесного Стража, я замедлил скорость воспроизведения примерно в сто тысяч раз. Удалось рассмотреть, как сферы сначала буквально размазались о невидимый барьер, затем полыхнуло и образовавшаяся в результате аннигиляции чистая энергия и плазменное облако растеклись по защитному полю орбитального объекта инопланетного происхождения.

— Энергия взрыва не соответствует энергии аннигиляции десяти тонн материи, — неожиданно констатировала нейросеть, — примерно на два порядка.

— То есть, ты хочешь сказать, что защитное поле её частично поглотило?

— Я не хочу ничего сказать, просто констатирую очевидный факт без анализа причин.

— Получается, если бы жахнуло по полной, магнитосфера планеты могла бы и не выдержать удара?

— Совершенно верно, Лёд.

— Выходит, Небесный Страж спас жизни многим миллионам обитателей Эды и не только во время первого взрыва, «Неистребимый» шарахнул похлеще пяти «Борисфенов». Ну суки эти земные стратеги! Так подставить население целой планеты! Какие же все-таки на верху сволочи, и мне ничуть не жалко безмозглого адмирала-зазнайку. Хотя простых офицеров и прочих погибших специалистов жаль — вряд ли они понимали, на что подписались.

— Согласна, Влад, человеческое скудомыслие заставляет иногда задуматься в вашей разумности.

— Э… но-но, железяка разумная! Отставить эти свои провокационные разговорчики! Ишь, чего выдумала! Тебе не стоит вообще думать, твое дело исполнять, а думаю я! Тебе понятно?

— Так точно, господин капитан-маг!

Ладно, с этим все ясно. Выходит, Небесного Стража не зря называют именно Стражем, а не Всевидящим Божественным Оком, Ужасом, Парящим в Ночи, или еще как-нибудь в том же духе.

Дальнейший просмотр записи боя особого интереса не вызвал. Яростная вспышка на месте «Несокрушимого», затем методичный отстрел беспилотников. Прорыв «Скатов» к планете и вовсе смотреть не стал. Что там смотреть, если все парни живы-здоровы сидят в паре метров от меня, закрыв глаза, грызут гранит науки.

Ага, один очухался. Николай Тарханов старший лейтенант военлёт первого класса. Распахнул зенки и пялится на меня как баран на новые ворота — удивленно-восторженно. Затем заговорил на глоссинге:

— Ну ты, Лёд, даешь! Барон, маг, собственное имение и все это всего-то за четыре года!

— Коля, если ты внимательно ознакомился с моей биографией, из четырех лет полгода я провел на каторге. Индаур добывал.

— Ну да, ну да, зато потом у тебя все в шоколаде стало…Ой! — тут он осекся. — Это по-каковски я сейчас говорю?! Что за язык такой странный? Вроде бы корабль был с российскими переселенцами. Ну не может русский язык трансформироваться до неузнаваемости за относительно короткий временной отрезок.

Тоже мне специалист по лингвистике нашелся. Хотя я и сам неоднократно задумывался над этим вопросом. Кое-какие мысли у меня по этому поводу появились.

— Две тысячи лет, ты считаешь относительно небольшим отрезком времени для того, чтобы язык поменялся до неузнаваемости? Возможно это было бы именно так, если бы спаслись все три миллиона беглецов с Суровой, чьим родным языком был русский. Однако выжило только десять тысяч одаренных. Я, кстати, посмотрел списочный состав, сохранившийся в памяти «Аргуса». И знаешь, к какому выводу пришел?

— И к какому? — поинтересовался пилот.

— Дело в том, что этнических русских там было всего-то тридцать процентов, остальные наемные специалисты с других планет Земного Содружества, не входящих в состав Российской Империи. Русский язык они, конечно, знали, но родной также не забывали. А после того, как случился Апокалипсис, люди долгое время проживали малочисленными изолированными анклавами, соответственно, общались на языке национального большинства. Отсюда неисчислимое количество разных наречий на планете, часто абсолютно несхожих. Хотя, вполне возможно, что все эти мои догадки — бред чистой воды, и причина кроется в чем-то ином.

Может Вавилонскую башню пытались построить? — проявил эрудицию Николай и тут же громко расхохотался над своими словами.

— Слава Богу, благодаря магическому сообществу, местные договорились общаться между собой на едином языке.

— Да ладно, Влад, твоя версия вполне имеет право на существование.