Схватка

Так, а что же обо всем этом думает господин граф? Ого, папенька, оказывается, ни о чем не подозревает. Перед тем, как отправиться на сегодняшнее торжественное мероприятие, он настоятельно рекомендовал любимой дочери обратить внимание на одного перспективного и весьма богатого «буратину». Надеюсь, вы поняли, о ком речь?

Ага, богатый буратино только и мечтает, как бы поскорее жениться на лесбиянке. Не, придется моему потенциальному тестю серьезно обломиться в своих матримониальных хотелках.

В принципе, сама Стефания была бы и не прочь соединиться узами Гименея с провинциальным простофилей типа меня, затем укатить обратно в столицу. Статус замужней дамы освободит её от навязчивых приставаний со стороны представителей противоположного пола, а при соответствующей осторожности укрепит в статусе верной супруги. Вариант, что законный муж потащится за ней следом, девушка даже не рассматривала. Этому плебею не место среди расфуфыренной столичной публики. Пусть и дальше торчит в своем баронстве и воплощает в жизнь свои бредовые идеи.

Ну ни хрена себе! Да за кого она меня принимает? Неужели так уверена в том, что будущий муж так спокойно её отпустит дальше заниматься всякими непотребствами с пресыщенными столичной жизнью извращенками? Впрочем, мне по барабану. Предложения руки и сердца она от меня не дождется. Вот же, чёрт! Придется её отца и весьма неплохого человека разочаровывать. Как бы мстить не начал. Вообще-то я не очень опасаюсь каверз с его стороны. Если что помрет от апоплексического удара табакеркой по башке, и как любил говаривать один известный товарищ: «Нет человека, нет проблемы». Но не хотелось бы, пока ничего плохого граф мне не сделал.

— О чем задумался Лед? — игриво поинтересовалась юная графиня. — Выглядишь так, будто на тебя снизошло какое-то озарение.

— Да так, Стефания, задумался немного о смысле жизни.

— Боженьки мой, как глубоко-то! — девушка всплеснула своими ухоженными ручками с крашенными в розовое ноготками. — А если конкретнее?

— Да так… недавно побывал в Махекара, имел счастье любоваться высоким искусством одной талантливой танцовщицы, имя точно не помню, кажется, Лански или Ланцка…

— Шигаль Ланска, она не просто талантлива, Влад, ты ошибся, она не талантлива, она гениальна!

Ясен пень, гениальна. Иначе и быть не может.

— Поговаривают, помимо бесчисленных высокопоставленных любовников эта самая Ланска не брезгует встречаться с особами своего пола. Ну ты понимаешь, о чем я сейчас говорю. Если это правда, не могу себе представить, насколько омерзительно должны себя чувствовать любовники этой «гениальной танцовщицы», если они, конечно, не полные изваращенцы. — Э-эх! Лихо я довел до сведения собеседницы свое отношение к нетрадиционным сексуальным отношениям. Интересно, что она на это ответит?

— Лёд, — неожиданно от юной графини повеяло арктическим холодом, — ты не смеешь говорить гадости про эту женщину.

— Это почему же, госпожа графиня? — почувствовав перемену в тоне собеседницы, я перешел с дружеского на официальный тон общения. — Если вся столица судачит, что госпожа Ланска не только проститутка, еще и почитательница лесбийской любви. Вряд ли на неё наговаривают. Как известно, дыма без огня не бывает.

После этих слов мне прилетела вполне ожидаемая пощечина. Красивые глаза Стефании наполнились слезами.

— Вы, вы, барон, провинциальный болван и не имеете права!..

Девушка не закончила начатую мысль, подхватилась и напрямую помчалась на выход из ресторана.

Наша размолвка не осталась без внимания общества, несмотря на то, что большинство приглашенных находились изрядно подшофе. Но самое главное, ссора была замечена её родителями.

— Господин барон, — папенька мигом сорвался со своего места и с раскрасневшимся лицом подбежал к обидчику любимого чада, — извольте объяснить, что у вас случилось с моей дочерью?

— Господин граф, может быть, пообщаемся на балконе подальше от любопытных глаз? — я обвел взглядом насторожившую ушки толпу, в особенности охочих до разного рода сплетен великовозрастных кумушек.

— Как вам будет угодно, — кивнул Янгвард Мондеддо. Мы удалились на балкон. Собравшихся там курильщиков граф настоятельно попросил удалиться. Оставшись наедине, он вновь посмотрел на меня едва ли не испепеляющим взглядом и ровным голосом сказал: — Я вас слушаю?

— Видите ли, господин граф, мы беседовали с вашей дочерью насчет столичной театральной жизни и как-то ненароком коснулись личности одной театральной дивы. Я вскользь упомянул о некоторых будоражащих умы жителей Махекара слухах по поводу неблаговидного поведения госпожи Шигаль Ланска. Что произошло дальше, вы наверняка видели собственными глазами.

Из графа будто стержень выдернули. Только что передо мной стоял боец, готовый всеми способами защищать честь дочери, вдруг резкая перемена и передо мной глубоко несчастный пожилой мужчина.

— Вы все знаете… Но откуда?