Схватка

Сам я до поры не лезу в драку – да мое участие и не требуется. «Стена щитов» более пяти сотен отроков младшей дружины перегородили брод на всю его ширину, глубина строя достигает пяти шеренг. А учитывая выросшие перед татарами надолбы, сквозь которые мокрым по пояс поганым (чай не июль и не август, вода уже крепко студеная) приходится протискиваться, численное превосходство враг никак не может реализовать. Основную опасность представляют падающие сверху срезни – но от нее и спасает «стена щитов». Тем более что встав вплотную к преграде, мы сильно затруднили монгольским лучникам возможность вести обстрел, как только первые ряды половцев миновали брод. Ибо своих цепляют.

Впрочем, потери кипчаков от «дружественного огня», как кажется, не очень-то и волнуют военачальников поганых. Вон, уже валяются среди надолбов несколько половцев с торчащими из спины татарскими срезнями.

Однако мое относительное спокойствие продлилось недолго. С соображалкой у десятников и сотников поганых все в порядке. Довольно быстро смекнув, что пока спешенные нукеры потеснят нас, тумен успеет обильно умыться кровью, командиры агарян изменили тактику. И пока часть ворогов по-прежнему лезет в самоубийственную атаку, иные, словно муравьи, обцепили торчащие из песка и жирной размокшей земли колья, расшатывая их.

Таким макаром они довольно быстро расчистят нашу засеку.

– Труби, Первак! Труби атаку! Вои! Не жалеть!

– Не жале-е-еть!!!

Рев стоящих вблизи меня суздальцев, разом подхвативших боевой клич ратников владимирской земли, совпал с ревом боевого рога, не оставляя сомнений прочим отрокам младшей дружины. Все как один ратники подались вперед, навстречу татарам – и я оказался в числе первых.

Удар! Упавшую сверху саблю встречаю поднятым щитом, одновременно выбрасывая руку под ним в коротком, резком выпаде. Непривычно светлая сталь харалуга холодно сверкнула, устремившись навстречу врагу – и в следующий миг сжимающую рукоять кисть дернуло от сопротивления. Клинок вошел в грудь вскрикнувшего татарина, пронзив плетеный щит-калкан и вражью плоть. Сзади что-то яростно выкрикнул гридень, прикрывший мою спину и обходящий первый столб надолбов справа, а я шагнул в брешь между кольями, обходя препятствие слева. Раззявив рот в яростном кличе, на меня ринулся второй татарин.

Удар! Этот кипчак попытался уколоть чуть искривленным клинком – но выбросив щит навстречу, я тут же развернул корпус, встав к поганому полубоком. Степняцкая сабля лишь скользнула по коже, обтягивающей доски защиты, провалив врага в удар. В то время как мой меч, описав короткую дугу над головой, обрушился сбоку на шею половца.

Еще один шаг вперед – и я резко приседаю, пропуская над головой стремительно сверкнувший палаш, одновременно с тем полоснув мечом под щит атакующего. Закаленная в самых лютых морозах и фактически легированная метеоритным железом сталь без труда рассекла стеганый халат степняка и низ его живота. Рывок! Я распрямляюсь насколько возможно быстро, встречая очередного врага ударом щита в щит, заставив его пошатнуться – и следом колю мечом сверху вниз. Прямой клинок прошел над кромкой калкана и впился завопившему врагу в район ключицы.

– Бей!

Я подбадриваю себя единым для большинства русичей кличем, сделав еще один шаг – влево, к очередному врагу. Справа же меня прикрывает гридень, следующий до того за спиной. Подставив щит под летящую к горлу саблю, я от души рубанул навстречу – но плетеный из лозы калкан выдержал мой удар. Еще один шаг – и одновременно с тем я выбрасываю левую руку вперед, толкая противника щитом. И вновь рублю сверху вниз, в этот раз вложив в удар едва ли не всю силу и ярость. Половец перекрывается калканом, для верности воздев над головой и довернутую плоскостью саблю. И именно на степняцкий клинок приходится удар харалужного меча. Жалобно звякнул металл вражеского оружия, перерубленного хоролодью, отчаянно вскрикнул татарин, чья кисть и половина предплечья отлетели в сторону, отсеченные моим ударом.

– Бей!

Схватка меж надолбов, естественным образом распавшаяся на множество одиночных поединков, завершилась закономерной победой русичей. Отроки младшей дружины лучше защищены, – хотя бы кольчугами, – им привычнее драться на земле, они мотивированнее и банально физически сильнее большинства степняков. Не говоря уже о выручке профессиональных воинов. Потому до первого ряда надолбов, уже вырванных из берега, мы дошли относительно быстро – а вот здесь столкнулись с напирающей навстречу толпой поганых.

– Щиты! Сцепить щиты!!!

На мою защиту обрушилось сразу несколько ударов сабель, заставив щит опасно затрещать, прилетело и справа. Я чудом успел подставить под саблю плоскость собственного клинка, подняв руку и развернув меч острием к земле.

Удар!