Схватка(Повесть о ростовских подпольщиках)

Росла Нахаловка, сближалась с городом. Здесь появились уже дома и получше. Но у большинства жителей этой окраины дух оставался прежний — свободолюбивый, независимый. Подполье имело здесь несколько конспиративных и явочных квартир. Крупнейшей из них была квартира Якова Петровича Богданова, вернее не квартира, а целый двор по 6-й улице. Когда-то большая семья Богдановых построила три жилища — два дома выходили на улицу, третий — флигель — был в глубине двора. К февралю 1919 года в одном из домов жил с женой Ульяной Фроловной сам хозяин Яков Петрович, открывший пивную. Рядом, в другом доме, — мастерская «Ремонт часов», где производили также и граверные работы. Здесь жили и работали в мастерской Василий Абросимов (Гвоздев), перебравшийся сюда с Никольской, и Елизарий Бабченко (Зорька). Во флигеле проживали Чайкины — Владимир Иванович и Анастасия Фроловна. Анастасия и Ульяна — родные сестры.

И пивная, и часовая мастерская были хорошим прикрытием подпольщикам. Конечно, требовалась и особая осторожность: не вести никаких деловых разговоров, даже намеками, даже двусмысленностями при посторонних, не приваживать закоренелых пьянчуг: белой контрразведке среди них легче найти доносчиков и соглядатаев.

13 февраля в пивной Богданова было оживленно с самого утра. Появлялись все новые люди. Несколько женщин принесли Зорьке на ремонт часы и заказали дарственные гравировки.

В пивной за стойкой был сам хозяин, довольно хмурый, с перевязанной щекой — флюс.

— Небось приложился лишнего, Петрович? Холодного не пей. Две бутылки теплого дай.

— Мне пару теплого.

Двое мужчин выпили по кружке пива, хозяин выглянул за дверь — ничего подозрительного, поднял откидную доску прилавка:

— Проходите. Во флигель.

В часовой мастерской Бабченко уточнял каждое слово, заказанное для гравировки, переспрашивал по два-три раза посетительниц. После того, как пароль был произнесен и Зорька убеждался, что чужих вокруг нет, он провожал дам черным ходом во двор:

— Во флигель проходите.

В десять часов в тесном зальце Чайкиных собрались представители крупнейших центральных ячеек Ростова и Нахичевани, посланцы окружкомов Новочеркасска, Таганрога, делегаты из Сулина, Батайска, с парамоновских рудников. Еще накануне прибыли представители подпольщиков Екатеринодара и Новороссийска.

Так, в условиях деникинского террора, при системе чуть ли не всеобщей слежки и подозрительности, состоялась в Ростове конференция подпольных организаций РКП(б) крупнейших городов Юга России — Дона и Кубани, которые считали белогвардейцы своей цитаделью. Обсуждались задачи сплочения партийных рядов, необходимость большой эффективной помощи Красной Армии.

Руководитель таганрогского подполья Ефим Никитович Наливайко, солидный мужчина с небольшими аккуратными усами, с умным цепким взглядом, говорил:

— Нужно признаться откровенно: мы не поспеваем за ростом революционных настроений, особенно в селах. Мы были рады получить листовку комитета, которая в ответ на мобилизацию белых, объявленную 9 февраля, призвала рабочих и крестьян не подчиняться этому приказу. Но настроение таково, что позавчера и вчера мы получили данные: в селах эту листовку сердцем приняли как призыв к восстанию, лихорадочно вооружаются. Мы не верим в успех могущего вспыхнуть вооруженного восстания, но волей обстоятельств возглавим его. Соответствующие указания даны руководителям большевистских ячеек на местах.

Слово взял Васильев:

— Горько слышать такое, товарищи. Горько не потому, что мы в чем-то виноваты. Горько, что мы вынуждены плестись за событиями. Наши боевые дружины еще не организованы, не обеспечены оружием. Предлагаю эту работу закончить в ближайшие сроки. Это во-первых. Во-вторых, предлагаю официально обратиться к Донбюро и Реввоенсовету Южного фронта с просьбой детально обсудить план предстоящих наступательных операций Красной Армии с учетом нашего существования. Мы предоставим им точные данные о своих силах и возможностях, а они пусть назначат точные сроки восстания. Да, сейчас мы не готовы к нему. Но дайте нам месяц-полтора, и мы выступим с оружием, ударим с тылу.

Предложения пришлись по душе. Это показало голосование. Ростово-Нахичеванский комитет стал исполнять фактически функции областного комитета, что иногда отражалось и в наименовании, — некоторые документы, воззвания им подписывались так: «Подпольный Донком РКП(б)».

В конце февраля состоялась еще одна конференция подпольщиков.

На квартире Татьяны Александровны Тимофеевой по улице Большой Садовой собралось полтора десятка организаторов боевых дружин на заводах, фабриках и мастерских Ростова и Нахичевани. От комитета на конференции присутствовал Василий Абросимов.

Здесь обсуждали вопросы, связанные с созданием боевых ячеек, военным обучением дружинников, работой среди солдат белой армии.