Схватка с черным драконом

«Другое дело, что мало были разработаны и выяснены возможности активной разведывательной работы в самом островном государстве. Однако и в этом отношении если говорить о Маньчжурии, где японцы и до захвата ее вели довольно активную разведывательную деятельность, то ИНО поставило в Харбине и в Сеуле довольно глубокую разведку, в результате которой в Москву поступали весьма ценные материалы о подрывной деятельности против СССР и Китая. Но ИНО, и в частности Артузов, не удовлетворилось этими достижениями и смотрело в будущее. Было у иношников намерение выяснить возможность постановки глубокой агентурной разведки в самой Японии. Надо отметить, что у некоторых довольно опытных работников (таким, например, был помощник Артузова Пузицкий) сложилось мнение, что в самой Японии разведывательную работу вести вообще невозможно из-за якобы широко поставленной „тотальной“ контрразведки, что Япония типичное полицейское государство, в котором каждый японец — агент полиции. Артузов не принимал на веру такие мнения и считал, что у сторонников этих взглядов нет достаточно убедительных доводов для подтверждения их негативной позиции. Он считал, что этот вопрос должен быть обстоятельно изучен на месте.

Уместно сказать, что одним из характерных свойств Артузова была способность подбирать и готовить работников для возглавляемой им службы. Так было в период его работы в КРО и Секретно-оперативном управлении (СОУ), так же было и в период его работы в ИНО. Еще с конца 1920-х годов основным поставщиком, если так можно выразиться, работников для ИНО был КРО. Опытные контрразведчики из аппарата КРО, направленные в ИНО, сравнительно быстро и успешно осваивали работу за рубежом. Сами ранее проводившие контрразведывательную работу против иностранных разведок в Советском Союзе, они хорошо и конкретно себе представляли те опасности, которые их поджидают на новом поприще за рубежом. Поэтому они были более осторожными, более мудрыми, более хитрыми, чем те, которые раньше в КРО не работали. И прежде чем принимать какое-либо решение по вербовочной комбинации, они придерживались правила — семь раз отмерь и один раз отрежь. В результате у ИНО провалов было значительно меньше, чем у наших «соседей» (Разведупра), посылавших на заграничную работу людей в основном без опыта контрразведывательной работы — о ней у них было не жизненное, а чисто теоретическое представление. Кроме того, работники «соседей» психологически старались быть как можно дальше от таких органов и не использовали возможности проникновения в контрразведывательные органы зарубежных стран, где они вели разведывательную работу. В то время как работники КРО, находясь на разведывательной работе за рубежом, одной из главных своих задач считали именно проникновение в эти органы противника.

В случае удачи они получали двоякую пользу. Во-первых, они имели возможность заранее узнавать о подстерегающих их опасностях, и во-вторых, через агентуру в таких органах они имели возможность проникать в другие интересующие их органы противника (военные учреждения, Мининдел и другие). Практика показала, что наша агентура в жандармских и полицейских органах противника не раз своевременно сигнализировала нам об опасности провала, в том числе и об угрозе нелегалам «соседей». Так было не раз в Маньчжурии, Корее и даже в самой Японии. В этом направлении весьма эффектную работу в Маньчжурии проводил бывший работник КРО Федор Карин, направленный Артузовым на работу в ИНО. В аппарате Карина в Маньчжурии работали Алексеев, Пудин, Герман, ставшие затем, как и Карин, кадровыми работниками ИНО. Кроме того, из КРО в ИНО были переведены на постоянную работу Гурский, Силли, Пузицкий, Сыроежкин, Малли, Штейнбрюк, Кияковский, Федоров, Тубала, Чибисов, Алахвердов и многие другие контрразведчики».