Схватка с дьяволом

Поскольку Луна была одним из ведущих центров делового мира и обслуживалась мощнейшими коммуникационными линиями, весь процесс занял всего несколько миллисекунд.

На экране видеофона появилось широкое усатое лицо, обрамленное старомодной гривой завитых колечками волос. Маленькие, пронзительные, близко посаженные по бокам огромного утеса носа глазки, расширились.

— Чума и сифилис! — воскликнул Николас Ван Рийн. — Я хотел видеть Эрнардо Мендеза, шефа полиции Лунограда. Что вы здесь делаете? У вас мало работы в столице?

— Я в столице… пока, — сказал Карвер. — Я приказал, чтобы любой звонок от вас к нему был передан ко мне.

Ван Рийн покраснел от гнева.

— Ты, индюшья голова, приказал им арестовать Адзеля?

— Ни один честный чиновник полиции не позволил бы такому опасному преступнику оставаться на свободе.

— Кто ты такой, чтобы называть его преступником? — зашипел Ван Рийн. — У Адзеля больше человеческой доброты, чем у кислой пиявки, вроде тебя, черт возьми!

Директор Федерального Центра Безопасности и. Блюститель Закона с трудом сдержал свой гнев.

— Следи за своим языком, — сказал он, — У тебя самого назревают большие неприятности.

— Мы действовали в порядке самозащиты, а кроме того, это сугубо местное дело, и тебя оно никоим образом не касается!

Ван Рийн попытался выглядеть благочинно.

— Мы сами вернулись назад, Адзель и я. Конечно, после того, как он все закончил. Мы собирались отправиться прямиком к Мендезу и подать жалобу, но что случилось? Адзель арестован, выведен из космопорта под стражей. По чьему указанию?

— По моему, — спокойно сказал Карвер. И, честно говоря, я много бы отдал, чтобы так же поступили и с тобой, мистер.

Карвер помолчал и добавил:

— Думаю, я добьюсь этого удовольствия очень быстро. В ближайшее время я выеду в Луноград и сам займусь расследованием вашего дела. Считай себя предупрежденным. Не покидай территорию Федерации, иначе мы будем считать это первоначальным доказательством твоей вины, вполне достаточным для ареста. Возможно, мы и не сумеем заполучить тебя с Земли или оттуда, куда ты смоешься, но мы будем стараться и обязательно наложим руку на все, чем владеет здесь твоя компания «Солнечные пряности и ликеры». До последнего литра водки! И что бы ты ни делал, мистер, твой Адзель будет отбывать самый длительный срок наказания, так же, как и его помощники, если они только посмеют появиться в пределах досягаемости.

По мере того как он говорил, голос Карвера набирал силу, впрочем, равно как и его чувства. Он знал, что неосторожен, даже слишком, но сейчас им двигал гнев многих лет. Наконец-то перед ним забрезжила пусть небольшая, но все-таки победа! Не в силах остановиться, он продолжал говорить:

— Я ждал этого многие годы! Я наблюдал за тобой и твоими приятелями-плутократами из Политехнической Лиги. Какое посмешище делали вы из правительства — интрига, подкуп, принуждение, коррупция, игнорирование любого неудобного закона, — как вы устраивали свои частные делишки, устанавливали свою собственную экономическую систему, сражались в своих частных битвах, действовали, как бароны империи, не имеющей легального права на существование, но все-таки норовя заключать договоры с целыми цивилизациями, делающей своими вассалами огромные миры, возвращающей назад самые грубые виды феодализма и капитализма! Эта «свобода», которой вы хвастаетесь, это ваше явление, якобы вписанное в саму нашу Конституцию, на самом деле есть не что иное, как лицензия на право грешить, рисковать, погрязать в пороках, и Лига получает средства на это за счет сверхприбылей! Я ничем не могу ответить на ваши фокусы за границами Объединенных Государств, впрочем, так же, как и на их территории, за исключением Луны. Но это только начало. Если я смогу прижать Лигу здесь, в Федерации, я умру счастливым! Я заложу камень в основание приличного общества, и ты, Ван Рийн, являешься началом начал. Ты, в конце концов, зашел слишком далеко. Я думаю, ты у меня в руках!

Тяжело дыша, Карвер откинулся на спинку кресла. Лицо торговца было бесстрастным. Не торопясь, он открыл табакерку, вдохнул, чихнул и поиграл немного шнурком на своей рубашке. Наконец Ван Рийн мягко произнес.

— О’кей. Ты уверен, что я поступил неверно. Писание говорит, что грешный человек склонен к ошибкам. Однако боюсь, что все мы скоро узнаем, кто ошибается.

Карвер тоже успокоился.