Схватка с кобрами

Бешено бьющееся сердце казалось похожим на устройство, прослушивающее на большой глубине металлические предметы, указывающее, где спрятана магнитная пленка, что в тумбочке находится магнитофон, ночной объектив "минимодулюкс", камера, все до единой кассеты с отснятой пленкой. Она заведомо знала, что опытному сыщику не потребуется и минуты, чтобы отыскать все до одной улики.

И не знала, где был Хайд... и был ли он еще.

Ее трясло и знобило. Колотило все ее большое тело. Надо убираться... утром... пока они не узнали, кто она.

Часть вторая Работа как работа

Оставайся же с твоими волшебствами и с множеством чародейств твоих, которыми ты занималась от юности твоей; может быть, пособишь себе; может быть, устоишь.

Исайя, 47.

8 Сомнение и уверенность

Когда они Диксоном заперлись в комнате спецсвязи, даже насыщенный озоном электрических разрядов воздух казался Майлзу затхлым. Отгородились от блестевших первыми утренними каплями ежедневно поливаемых газонов территории Верховного комиссариата, от медленно вращавшихся, как юбки танцовщиц, водяных струй. За запертой дверью незримое присутствие Хайда ощущалось еще сильнее; словом, Майлз чувствовал себя как в сортире... Диксон зол за то, что он, Майлз, упустил Хайда – оставил пушку кататься по раскачивающейся палубе. Что касается Шелли – тот знал, что этот любимчик Обри способен на все! Шелли начнет теперь валить на них дерьмо, кучу за кучей... Каков подонок Хайд – ведь была же договоренность, черт возьми. Без дураков, по-хорошему, услуга за услугу. Никаких вопросов, никаких имен, никаких наказаний хотя бы для видимости. Если бы Хайд не удрал, сорвав ко всем чертям идеально подготовленную "темную зону" и выставив его в глазах Диксона и, может быть, Шелли круглым идиотом, то преспокойно летел бы себе в Лондон, да еще первым классом. Какой же ты раздолбай, Хайд!

Наконец пробормотал:

– Сэр? Думаю, лучше с этим заканчивать?..

Чувствовал, что улыбка получилась хилой, жалкой. На лице Диксона промелькнуло презрительное выражение; потом непроницаемую дипломатическую маску оживил более расчетливый взгляд.

– Да... Джим. – Несколько помедлив, как бы вспоминая, Диксон произнес имя.

В комнате, кроме них, никого не было. Майлз проверил аппаратуру, подготовленную к прямой связи с Сенчури-хаузом. Ему было жарко – скорее, от все еще полных негодования мыслей о Хайде, чем от ожидаемой разборки его провала. Может быть, даже лучше, что этот подонок смылся. Это давало ему и Диксону лишнюю возможность подтвердить справедливость их неверия в показания Касса и его невиновность. Что из того, если Хайд предпочитает думать иначе?

Это его не успокоило. Одни рассуждения. А чувства соответственно разжигали ненависть к Хайду. Вытер взмокший лоб. Диксон церемонно усаживался перед главным пультом.

– Готовы, сэр? – спросил Майлз. Потом добавил: – В действительности Хайд не может верить в невиновность Касса, не так ли? Я хочу сказать, что Касс с самого начала нес чепуху. Была любовная интрижка... и после бешеной ссоры он эту бабу прикончил?..

Даже сам чувствовал, будто заучивает заранее подготовленную легенду. Диксон, правда, сначала поморщив нос, как при неприятном запахе, казалось, успокоился; их версия случившегося, собственных действий и занятой ими позиции, по-видимому, его устраивала.

– Если генеральному директору хочется иметь больше, чем мы можем предложить... Джим, – чуть запальчиво произнес он, – тогда ему придется искать Хайда самому. Или Касса... если тот вообще объявится. Отлично, Джим, за дело. – Легкое нетерпение, призванное продемонстрировать уверенность.

Возможно, все обойдется. Да и что, в конечном счете, может сделать с ними Шелли? Майлз сел рядом с Диксоном. Да и что, если вздумает наломать дров, может без всякой поддержки сделать Хайд? Правда, этому подонку, как подозревает полиция, удалось поджечь кинотеатр... не говоря уж об обнаруженном там трупе. Стремясь рассчитаться за старый должок, Хайд, видно, тронулся. Вот его и заносит...

Включил микрофоны, подготовил скоростную перемотку. Полная тишина; от шороха дыхания дергаются стрелки приборов.

Хайд всего лишь паршивый параноик – вот кто он. И никто больше. Майлз, выплескивая злость, глубоко вздохнул, да так, что заметались стрелки приборов. Легко распаляться, труднее заставить себя привыкнуть к мысли, что теперь Хайд больше не важная птица. Знаменитый ученик человека, ныне ничего незначащего...

* * *

Досье на Хайда ему по существу не требовалось. Психологическую характеристику Патрика, его послужной список, его грешки, недостатки и достоинства, его привязанности – словом, все – он знал почти наизусть. Посылать за досье значило бы вновь возвращаться к решенному вопросу, а в этом не было необходимости. К тому же оно бы ничего не добавило.