Схватка у Черного Моря

Готовясь к подпольной работе, Борис Гумперт в августе 1919 года получил разрешение на демонтирование радиостанции на пароходе «Граф Платов» (пароход был снят с эксплуатации, использовался как служебное помещение, сохранив старое название). Все оборудование радиостанции было замуровано на квартире Богуша.

Но использовать ее подпольщикам не удалось из-за неожиданного ареста Ф. Богуша. Члены комитета не знали, в каком именно месте спрятана радиостанция, да и проникнуть на квартиру Богуша они не могли: за ней контрразведка вела наблюдение.

Специальная группа работников вела агитацию среди моряков и распространяла большевистскую литературу.

Через доверенных моряков Гумперт пересылал «Одесский коммунист» в Николаев, Херсон, Крым, Очаков.

Агитация большевиков на морском транспорте была поставлена широко. Это отмечал и губком партии. В конце октября он заслушал информацию председателя комитета Гумперта и принял решение направить члена комитета К. А. Чеснулевича в Мариуполь для развертывания и там такой же работы среди моряков.

Зима в 1919 году была суровая. Морозы доходили до 18—20 градусов. Сообщение с гаванями возможно было только с помощью ледоколов, В порту имелись два ледокола «Одесса-3» и «Смелый», команды которых были под влиянием Морского комитета. Под видом различных технических неполадок, случайных поломок, несвоевременного подвоза горючего ледоколы больше стояли, чем ломали лед. А суда Антанты вынуждены были ожидать, пока ледоколы введут их в порт. Не один раз сам начальник порта являлся на ледоколы. Он видел, как в его присутствии команды с ног сбивались, стараясь все сделать быстрее. Но только стоило ему сойти, как темп ремонтных работ становился иным. Заканчивался ремонт одного механизма, обнаруживалась неполадка в другом. Это был надежный способ задержать разгрузку судов. Вооружение на деникинский фронт поступало с большим опозданием.

И. П. Калабин

Над входом в кафе-закусочную по Левашовскому спуску висела надпись: «Здесь подают ситро как шампанское, а барашка — как землянику». Кафе посещал простой люд, преимущественно матросы и рабочие порта. Местная знать и офицерство здесь почти не бывали. Не без участия владельцев соседних кафе и ресторанов распространялось мнение, что там, где «барашка подают как землянику», блюда сомнительного качества. Владелец кафе-закусочной Исай Марков не опровергал этих слухов и не особенно заботился о привлечении новых) посетителей. Кафе ведь было особенное. За большим буфетом, уставленным бутылками и графинчиками, имелась потайная дверь в маленькую подвальную комнатушку. Здесь подпольщик Николай Прокофьев мастерил «адские машины» — взрывные устройства с примитивными часовыми механизмами. Когда «адская машина» взрывалась, треска и грохота было много, но сила взрыва была незначительной. Это были как раз те «адские машины», которые требовались Морскому комитету. И кафе, и крошечная мастерская при нем — все это являлось предприятием Морского большевистского комитета, а «владельцем» кафе был член партии с 1916 года, бывший матрос Исай Марков.

Задача, поставленная перед Морским комитетом, была не из легких: выводить корабли из строя, но не губить экипажей. Вот и решено было организовать взрывы на кораблях при помощи марковских «адских машин».

Взрывное устройство ставилось чаще в туннеле гребного вала парохода, заводился часовой механизм на определенный час. Не раз подпольщики наблюдали с крутого берега за взрывами на пароходах. Но иногда взрывов не получалось. Так было с пароходом «Полимитис». Участник подполья боцман Антон Кривошеев установил в сочельник, 24 декабря, на «Полимитисе» «адскую машину». 25 декабря в 12 часов дня должен был раздаться взрыв, но ничего не произошло. На второй день «мина» была обнаружена. Антона Кривошеева и других матросов арестовали. Два дня продолжались поиски, среди экипажа распространился слух, что и вторая «мина» где-то заложена. Не разгрузившись, корабль ушел из Одессы в другой порт.

Готовился взрыв и на белогвардейском крейсере «Кагул». Когда крейсер стоял в порту, то в группе рабочих, производивших ремонтные работы, находился и коммунист Василий Зубков, бывший председатель судового комитета броненосца «Синоп». Он и вел подготовку к взрыву. Дело приближалось к концу. Назначили день доставки взрывного устройства на крейсер. Но накануне этого дня один из организаторов взрыва был арестован, замысел подпольщиков не осуществился.

Командование крейсера вынуждено было приостановить ремонт на две недели, пока из Севастополя не были привезены новые рабочие.

Вскоре удачно был взорван греческий пароход «Леополис», доставивший из Англии 300 тысяч пудов военных грузов. На его ремонт ушло более месяца, а выгрузка задержалась на две недели. Были подорваны также пароходы «Маргарита», «Тигр» и одно французское судно. Морской комитет напечатал воззвание к судовым командам, в котором призвал экипажи покидать корабли и сходить на берег, не помогать деникинцам использовать суда против Советской власти ^{51}.