Схватка у Черного Моря

Соглашатели продолжали посылать делегации к деникинским властям и в то же время предпринимали все меры, чтобы не допустить выступлений рабочих против белогвардейцев. Когда рабочие водопроводной станции «Чумка» решили объявить забастовку, то Совпроф категорически запретил ее и послал председателя профсоюза городских рабочих и служащих Савина к градоначальнику Штемпелю доложить, что Совет профсоюзов, «не допустит забастовки». Однажды большевики включили в состав меньшевистской делегации рабочих, которые шли за коммунистами. Делегация заявила протест Шиллингу против непрекращавшейся зверской расправы над рабочими. Делегаты были избиты и арестованы.

А «Южный рабочий» продолжал сочинять всякие пасквили о Советской власти. Утверждая, что Советская власть обречена на «исчезновение», меньшевистская газетка со злорадством и иронией писала, что у большевиков «слесарь производится в директоры банка, а инженер ведет мирные переговоры». Меньшевики на все лады расписывали провокационные измышления белогвардейцев об «ужасах чрезвычайки». Они не постыдились вытащить на страницы своей газеты опровергнутую в свое время даже буржуазной печатью клевету на революционный крейсер «Алмаз» [37].

Тактику меньшевиков один рабочий охарактеризовал так: «Каждый день мы выбираем делегации, да к начальству посылаем депутации». Против меньшевистских руководителей выступили представители интеллигенции. На лекции Сухова, прочитанной в Русском театре, после которой Вертинский пел «Молитву о России», раздавались реплики:

— Позор! Не устояли на ногах, ползаете на животе.

— Это им подходит: больше точек опоры.

Большевики учитывали сдвиги, происходившие в одесской меньшевистской организации, шли навстречу тем, кто колебался, втягивали их в общую борьбу против врага. Большевики поддерживали рядовых меньшевиков-рабочих, требовавших усиления кампании протеста против белого террора. Они усиливали свою работу в меньшевистских профсоюзах. Среди металлистов работали Г. Сапельников и В. Слепченко, у печатников — Г. Венгрженовский и Л. Бураков, среди строителей — А. Литвинов, С. Петровский, у пекарей — Я. Лисеев, деревообделочников — Д. Рашковецкий. В Совпрофе сформировалась сильная большевистская фракция, председателем которой был Л. Борисов.

Постепенно меньшевики теряли свои позиции в Совете профсоюзов, большевистская фракция фактически становилась основным руководящим центром профсоюзного движения. 28 декабря 1919 г. при голосовании резолюции об организации забастовки—протеста против издевательства деникинской контрразведки над политзаключенными, предложенной большевиками, меньшевики выступили против. Сухов и эсер Кулебко-Корецкий произносили речи с осуждением большевиков, они призывали рабочих к спокойной жизни, не допускать никаких выступлений. Большевики не имели возможности выступить публично, потому что в зале заседания находился представитель деникинских властей. И несмотря на это при голосовании резолюции большевики получили 49 голосов, а меньшевики — 34. Это был первый большевистский документ, опубликованный не только в подпольном «Одесском коммунисте», но и в легальном органе профсоюзов ^{56}.

В. И. Ленин в августе 1919 года писал: «В сущности, если присмотреться внимательно, если подумать хорошенько над тем, из-за чего идет борьба против Советской власти, то получится вывод: противники Советской власти делятся на две большие группы. Обе защищают капитализм против социализма. Одна делает это зверски и с самой грубой корыстью; это — помещики, капиталисты, кулаки, Деникины, колчаки, черносотенцы, кадеты. Другая группа защищает капитализм «идейно», то есть бескорыстно или без прямой, личной корысти, из предрассудка, из трусости нового; это — меньшевики и эсеры» ^{57}.

Ленинская характеристика меньшевиков и эсеров целиком и полностью относится к одесским меньшевикам. Сухов, Астров, Кулябко-Корецкий и другие профессора, юристы, литераторы, мнящие и называющие себя социалистами, насквозь пропитанные буржуазными предрассудками, в период деникинщины окончательно переходят на сторону врагов рабочего класса. Они не понимали или не хотели понять, что всей своей практикой служат не рабочему классу, а классу буржуазии, причем деникинской буржуазии, наиболее зверской, монархической.

Но это хорошо понимали представители эксплуататорского класса. В сентябре в Одессу приехал представитель Совета государственного объединения, бывший член Государственного Совета барон Меллер-Закомельский. На вопрос, какова в России будет форма правления, барон ответил без обиняков: «В России будет конституционная монархия».

Лидеров одесских меньшевиков и эсеров интересовал вопрос, будут ли правые социалисты допущены к участию в Совете государственного объединения. Меллер-Закомельский и здесь был пунктуально точен. Он ответил: «Они (меньшевики и эсеры) являются государственными элементами. А все государственные элементы должны участвовать в управлении Россией».