Схватка у Черного Моря

Местные власти, уверяя население, что Одессе никакая опасность со стороны большевиков не угрожает и что ни о какой эвакуации не может быть и речи, втихомолку погрузили на пароход «Ксения» 5000 пудов шерсти, 1000 пудов крупы, 150 бочек масла и много других продуктов. Затем в ночное время посадили на этот пароход своих жен и детей и отправили их в Варну. Подпольщица Мария Ачканова, работавшая в Морском агентстве, 17 января передала в губком текст телеграммы генерала Чернавина в штаб Деникина о количестве судов, необходимых для эвакуации офицеров, чиновников, буржуазии. Белогвардейский Черноморский флот даже при мобилизации частных пароходов не в состоянии был справиться с эвакуацией почти 30 тысяч человек, не считая награбленного имущества, которое тоже предполагалось вывезти. Губкому стало известно, что Шиллинг уже послал через английскую военную миссию в Одессе несколько телеграмм Британскому штабу в Константинополе с просьбой подготовить суда для эвакуации Одессы. Из всех этих фактов вытекало, что командование «Добровольческой» армии не рассчитывает удержать в своих руках Одессу. Поэтому губком обратился к рабочим с призывом готовиться с оружием в руках выступать против деникинцев, не допустить вывоза ими народного имущества и ценностей.

Были опубликованы воззвания (приказы) к солдатам и офицерам «Добровольческой» армии. В приказе № 1 областной военно-революционный штаб обращался к солдатам: «Большинство из вас — дети земли и труда, введенные в заблуждение буржуйскими сынками... Торопитесь загладить свою вину перед вашими братьями по крови, сохе и станку» ^{79}. Штаб предлагал при приближении Красной Армии не оказывать ей сопротивления, складывать оружие. В приказе № 2, обращенном к офицерам, штаб сообщал, что тем, кто не причастен к пыткам и истязаниям, кто не будет препятствовать переходу без боя городов в руки советских войск, будет дарована полная свобода и будет предоставлено право загладить свою прежнюю вину перед пролетарской революцией ^{80}.

Белый фронт неудержимо катился к Одессе, к морю, чтобы успеть сесть на пароходы. Передавали, что кто-то уже слышал отдаленные раскаты канонады. Должностные лица, ведавшие оформлением заграничных паспортов, выдачей пропусков и распределением мест на пароходах, стали открыто брать взятки.

Приближение Красной Армии к Одессе теперь уже без труда можно было узнать по многим признакам. На фондовой бирже перестали покупать земельные участки и дома. На валютном рынке наступило угнетенное состояние, прекратился спрос на николаевские и донские деньги. Офицеры усиленно разыскивали штатские костюмы. Среди них самым популярным лозунгом стал лозунг: «распыляйтесь», поэтому они спешно запасались подложными документами. На Преображенской улице предприимчивый коммерсант Свирский открыл новое торговое заведение, над дверьми которого повесил яркую вывеску: «Плетеные корзины — незаменимы для уезжающих за границу». Пароходный билет от Константинополя до Одессы стоил 4 тысячи рублей, а от Одессы до Константинополя — 80 тысяч.

Размах и содержание работы коммунистического подполья с каждым днем возрастали и усложнялись. В несколько раз выросла подпольная партийная организация. Новые кадры влились в организации военно-повстанческого областного штаба и политического Красного Креста. Расширили свою деятельность партийные комитеты городских районов, уездные коммунистические организации. Партийные ячейки на заводах и партколлективы при профсоюзах превратились в большую силу и требовали к себе постоянного внимания и руководства. Вырос и подпольный комсомол. Особенно большую работу вели комсомольцы по распространению «Одесского коммуниста» на заводах и в деникинских воинских частях. Коммунистические фракции в профсоюзах завоевали огромный авторитет. Руководство отдельными профсоюзами полностью перешло к коммунистам. Усилились колебания среди соглашателей, теперь меньшевистский Совпроф уже не мог безраздельно распоряжаться в профсоюзах, соглашательские резолюции отклонялись революционными профсоюзными организациями.

Стройная система коммунистического подполья работала слаженно и уверенно. Но были и отдельные упущения, просчеты. А каждый просчет был чреват серьезными последствиями, грозил новыми жертвами. От губкома и районных комитетов партии требовались необычайная революционная оперативность и гибкость, нужен был огромный подъем революционной энергии. Распределение сил, определение направления главных ударов по деникинской военной диктатуре, сохранение и укрепление подпольной организации — эти и многие другие задачи вставали перед коммунистами Одессы.

Задачи эти возрастали в связи с приближением Красной Армии к границам южной Украины. Всеукраинский революционный комитет в обращении к рабочим и крестьянам Украины, полученном в Одессе в первых числах января 1920 года, призывал трудящихся напрячь все свои силы, чтобы «разгромить окончательно врага и установить навсегда власть трудового народа» ^{81}.