Схватка у Черного Моря

Когда советские войска еще были на дальних подступах к Одессе, губком партии призвал рабочих к готовности с оружием выступить против белогвардейцев. В воззвании, обращенном к пролетариям города, губком писал, что в ближайшие дни Одесса станет центром боевых действий. «Пролетариату города,— говорилось в воззвании,— в этот ответственный и грозный момент надлежит подтянуться и занять первое место в боевой линии, облегчив эту задачу наступающей с фронта нашей избавительницы — Красной Армии.

Так к оружию, товарищи рабочие! Винтовки в руки! Равнение на Красную Армию!»

4 февраля с раннего утра в порт потянулись платформы и повозки с вещами и сидящими на них белогвардейцами. В этот и в последующие дни они штурмовали пароходы. Всем было ясно, что многие не смогут выехать морем, судов не хватило. Некоторые уже нагруженные суда не отходили — кочегары и другие члены экипажа по указанию Морского партийного комитета сошли на берег и влились в боевые отряды. Еще 4 февраля вооруженные отряды рабочих на Комитетской, Средней, Разумовской, Госпитальной и других улицах, а также в районе «толкучего рынка» останавливали и разоружали «добровольцев». 5 февраля на Молдаванке рабочие отряды вступили в бой с белогвардейской воинской частью и разгромили ее. Восстание рабочих, начатое на Молдаванке, перекинулось на Пересыпь. Деникинцы не в состоянии были подавить восстание и ограничились выставлением офицерских застав, чтобы прикрыть отступление своих воинских частей.

За день до освобождения Одессы в Военно-революционный комитет пришла делегация от запасного белогвардейского батальона, расквартированного на Слободке.

— Мы, кубанцы, служившие в деникинской армии четыре месяца против своей воли, передаем себя в распоряжение ревкома,— сообщил солдат Григорий Криворуков.— Такое решение принято общим собранием батальона.

Ревком направил в батальон своего представителя. Солдаты батальона поддержали восстание рабочих.

7 февраля в газетах появилось объявление, в котором деникинские власти предупреждали, что если вооруженное выступление начнется, то город будет разрушен огнем судовой артиллерии. Но это было уже запоздавшее предупреждение. Красные конники бригады Григория Котовского уже были на Ярмарочной площади, миновали ст. Сортировочную, вышли на окраину Слободки и заняли ст. Застава 2-я, окружили город, парализовали бронепоезд белых и тем самым способствовали частям 41-й дивизии занять центр города. Вот как это произошло.

Войска Советской 14 армии, перед которыми была поставлена задача ликвидировать двадцатитысячную группировку Шиллинга, к 3 февраля заняли Ольвиополь, Вознесенск, Николаев, Херсон. На Одессу наступали 41-я стрелковая дивизия под командованием А. М. Осадчего с приданными к ней 1-й бригадой и кавалерийской бригадой Г. И. Котовского. Они нанесли ряд сильных ударов по 14-й пехотной дивизии белогвардейцев, которой командовал полковник Зелинский. Судьба Одессы была предрешена. А тут произошел один случай, который ускорил и облегчил разгром белогвардейских войск в районе Одессы.

В районе Антоново-Кодынцево (ныне Коминтерново) белогвардейская дивизия 5 февраля вновь потерпела поражение и вынуждена была отходить на юг. 6 февраля в Антоново-Кодынцево прибыл штаб 41-й дивизии. Командиру дивизии доложили, что в селе в результате поспешного отступления белых остался в полной исправности пункт связи с телеграфными и телефонными проводами. Начдиву Осадчему пришла в голову мысль: а что если связаться по прямому проводу со штабом деникинского 2-го армейского корпуса, выдав себя за командира только что выбитой из Антоново-Кодынцева 14 дивизии Зелинского?

Сохранились пожелтевшие от времени подлинные листки записи от руки. Вот несколько сокращенное содержание этой записи военного телеграфиста.

— Я начдив 14, полковник Зелинский. Дайте мне штакор, немедленно.

— А кто спрашивает?

— Я говорю с линии, дайте немедленно, срочно штаб корпуса.

— Хорошо, немедленно запрошу...

— У аппарата дежурный офицер 14 дивизии.

— Как ваша фамилия? Я начальник 14 дивизии.

— Я штабс-ротмистр Кокораки, что угодно?

— Мне необходимо немедленно переговорить со штабом корпуса. Положение очень серьезное... У меня в тылу красные, надо срочно дать направление. Я сейчас в районе Спиридоновки. Дайте мне прямую со штабом 2 корпуса.

— Сию минуту приглашу начштаба 5 дивизии.

— Скорей.

— У аппарата полковник Апухтин.

— Я полковник Зелинский. Здравствуйте. Я нахожусь у Спиридоновки, в 4-х верстах к юго-востоку идет бой. Отдельные разъезды красных проскальзывают в тыл ко мне. Могу ли я через вас выяснить у штакор, какой тыловой путь в сторону Одессы обеспечен нашими войсками, так как я полагаю, что М. Буялык тоже под ударом? Или комкор даст мне другое направление, более на запад? Боеспособность уменьшается.

— Сейчас дам ответы на ваши вопросы. Сегодня утром в Спиридовке, вернее Кремидовке, должен быть отряд полковника Лати, батальон 15 дивизии с артиллерией и эскадрон Крымского коннного полка. Не знаете ли, где они теперь?