Схватка за Рим

-- Выслушай, не горячись, -- вздохнул старик. -- Чего стоит великий Теодорих, лучше всего известно старику Гильдебранду. Полвека назад я принес его отцу на руках и сказал: "Это крепкий побег, он порадует тебя". Был он совсем крохой... А когда подрос, я выточил ему первую стрелу и сам обмыл его первую рану. Когда-то я был спутником его и телохранителем по дороге в Византию. А когда он завоевывал для нас Италию, в тридцати битвах я прикрывал его щитом. Конечно, с тех пор он набрал себе целое стадо советников и дружков, более ученых, чем старый оруженосец. Но едва ли они более смышлены, чем я... И верны... Да, Теодорих силен рукой и крепок разумом, но теперь старый орел стал валиться на одно крыло. Теперь он лежит в золоченых палатах в Равенне... Он болен. Он болен и душой, и телом. Врачи говорят, как ни сильна его рука, но сердце одним своим неверным ударом может отправить его в страну мертвых. Странная болезнь... А где наследники? Амаласунта, его дочь, и Аталарих, его внук -- женщина и дитя.

-- Но царевна не глупа, -- донесся голос.

-- Да... ведет переписку по-гречески с императором Византии, а на латыни ведет речи с Кассиодором. Сомневаюсь даже, думает ли она на готском... Горе нам, если в бурю ей придется взяться за руль!

-- Но, старик, я не вижу никакой бури! Где она? -- изумился вновь юноша. -- Откуда ей взяться? Император Византии помирился с Теодорихом. Епископ Рима назначен самим королем. Князья франков -- ему племянники. Итальянцы под его защитой благоденствуют. Откуда опасность?

-- Да, византиец Юстин уже слабый старик, -- поддержал его человек с мечом.

-- Но его наследник Юстиниан... Вот он... Непроницаем, как ночь, и лжив, как море. Я был с последним посольством в Византии и сделал вид, будто напился вмертвую... Он пристал ко мне и расспрашивал именно так, как будет все выведывать человек, решивший уничтожить готов и захватить Италию. Это так же верно, как то, что меня зовут Гильдебранд.

-- Пусть попробует, -- проворчал брат юного "бога".

-- Верно, друг Гильдебад, пусть попробует. Но он может попробовать, Византия сильна.

Юноша пожал плечами.

-- Сильна! -- уже гневно повысил голос старик. -- Двенадцать лет боролся наш великий король с Византией и -- не победил. Правда, тебя тогда еще не было на свете, -- уже успокоившись, прибавил он.

-- Да, но тогда мы были чужаками в чужой стране. Теперь же Италия -наш дом. И латиняне -- наши собратья.

-- "Дом"! -- горько усмехнулся старик. -- Иллюзия! "Собратья". Хороши союзнички! Эх ты, молодой глупец.

-- Это не мои слова, а самого короля, -- возразил юноша.

-- Да, мне известны и пустые мечты нашего короля. Всегда мы были чужаками здесь. И через тысячу лет нас будут называть варварами.

-- Пусть так, -- кивнул младший брат. -- Но, наверное, стоит и кой-чему поучиться, чтобы перестали называть так.

-- Молчи, Тотила! -- рассвирепел старик. -- Такие же мысли сделались проклятием моего дома.

И, с трудом успокоившись, старик продолжал:

-- Вельхи, римляне -- не братья, а смертельные нам враги. Нужно было перерезать их всех, от младенца до отжившего старика! Король не послушал моего совета! Они вечно будут ненавидеть нас -- и в том их правота.

С минуту все молчали. Наконец юноша прервал паузу:

-- Ты думаешь, никакого союза быть не может?

-- Не может быть мира между южанами и северянами. Богатырь победил в пещере дракона, а тот запросил о пощаде. Человек сжалился и, повернувшись к зверю спиной, стал любоваться сокровищами пещеры. Что будет, знаешь? Дракон только и ждет этого мига.

-- Хорошо, подождем греков, -- грозно проговорил великан Гильдебад. -Ас их черепами мы поступим так!

И он с такой силой грохнул дубинкой по полу, что мраморная плита разлетелась на куски.

-- Да, пусть попробуют, -- подхватил Тотила, и глаза его сверкнули, -пусть попробуют римляне изменить нам... Смотри, -- указал он старику на своего старшего брата, -- какие крепкие дубки у нас еще есть!

Старик покивал с улыбкой:

-- Да, братец твой силен. Раньше были и помогуче его... Но эти проклятые южане воюют, спрятавшись за стенами. Они ведут войну, будто складывают и раскладывают камешки. Могут загнать целое войско героев в мешок и перебить их издали, как ворон. Знаю одного такого головастика в Византии. -- Он взглянул на человека с мечом. -- Ты тоже должен знать его. Это Нарзес.

-- Знаю, -- задумчиво кивнул тот. -- Если поразмыслить покрепче, то выходишь правым старик. Наш король при смерти, царевна -- полукровка, римляне -- лжецы, Юстиниан засел в засаде... Но, с другой стороны, за нами стоят вандалы, бургунды, герулы, франки... Немало. Даже эсты с далекого севера.

-- Это все бредни! -- снова рассвирепел Гильдебранд. -- Что, твои эсты, подкупят своим янтарем полководцев Византии? А все союзники -- эти зятья и шурины... Знаю я верность королевской родни!

Все задумались. За стенами храма бушевала и ярилась буря.

Наконец заговорил Витихис, человек с мечом:

-- Хорошо. Мы прониклись твоими опасениями, старик. Теперь скажи, чем можем помочь беде мы?

Старик улыбнулся и взял его за руку: