Схватка за Рим

– Хорошо. Вот тебе пакет. Распечатай его завтра и в точности исполни каждое слово. Дело идет не о моей или твоей жизни, а о Риме. Город Цезаря увидит ваши подвиги. До свидания!

– Ты будешь доволен, – ответил юноша со сверкающими глазами.

С улыбкой, которая так редко появлялась на его лице, сел Цетег в экипаж.

– А, святой отец, – пробормотал он, – я еще в долгу у тебя за последнее собрание в катакомбах. Теперь за все рассчитаюсь!

И он помчался в лагерь Велизария.

Через несколько дней торжественно прибыл Сильверий в лагерь Велизария с посольством. Народ с восторгом выпряг мулов, которые везли носилки, и тащил их, приветствуя его громкими криками: «Да здравствует епископ Рима! Да здравствует святой Петр!» Тысячи солдат бросились из своих палаток, чтобы поглядеть на святого отца и его раззолоченные носилки. Сильверий непрерывно благословлял. В узком переулке у палатки Велизария народ так толпился, что носилки вынуждены были остановиться.

Сильверий, улыбаясь, обратился к стоявшим впереди с речью на текст Евангелия: «Не возбраняйте малым приходить ко мне». Но слушатели были гепиды, они только покачали головами, не понимая латинского языка. Сильверий снова засмеялся, благословил еще раз своих верных и пошел в палатку в сопровождении Альбина и Сцеволы.

Велизарий встал при входе папы. Сильверий, не кланяясь, подошел к нему и, поднявшись на цыпочки, в виде благословения положил обе руки ему на плечи. Достать до головы этого великана он уже и не думал. Ему очень хотелось, чтобы Велизарий опустился перед ним на колени, и он слегка нажал. Но великан стоял прямо, как дуб, и Сильверий должен был благословить стоявшего.

– Ты пришел, как посол римлян? – спросил Велизарий.

– Я пришел во имя святого Петра, как епископ Рима, чтобы передать мой город тебе и императору. А эти добрые люди, – он указал на Альбина и Сцеволу, – присоединились ко мне, как подчиненные.

Сцевола с негодованием выпрямился и хотел возразить: он вовсе не так понимал их союз. Но Велизарий сделал ему знак молчать.

– Итак, от имени Господа я благословляю твое вступление в Италию и Рим, – продолжал Сильверий. – Войди в стены вечного города для защиты церкви и верующих против еретиков. Воздай там славу имени Господа и кресту Иисуса Христа, и никогда не забывай, что дорогу туда проложила тебе святая церковь. Я был тем орудием, которое избрал Господь, чтобы усыпить бдительность глупых готов, вывести их из города, я склонил на твою сторону колеблющихся граждан и уничтожил злоумышления твоих врагов. Сам святой Петр моей рукой подает тебе ключи от своего города, чтобы охранял и защищал его. Никогда не забывай этого. И он протянул Велизарию ключи из ворот Рима.

– Я никогда не забуду этого, – ответил Велизарий, взяв ключи. – Но ты говоришь о злоумышлениях моих врагов. Разве в Риме есть враги императора?

– Не спрашивай лучше, полководец, – со вздохом ответил Сильверий. – Их сети теперь порваны, они уже безвредны, а святой церкви приличествует не обвинять, а миловать и обращать все к лучшему.

– Нет, святой отец, – возразил Велизарий, – твой долг указать правоверному императору изменников, которые скрываются среди верных граждан Рима. И я требую, чтобы ты указал их.

– Церковь не жаждет крови, – с новым вздохом возразил Сильверий.

– Но она не должна и препятствовать справедливости, – вмешался Сцевола. – Я обвиняю префекта Рима Цетега в оскорблении и возмущении против императора Юстиниана. Вот в этом документе находятся все обвинительные пункты и доказательства. Он называл правление императора тиранией. Он посильно противодействовал высадке императорских войск. Наконец, несколько дней назад он один был против того, чтобы открыть для тебя ворота Рима.

– И какого наказания требуете вы? – спросил Велизарий.

– По закону – смертной казни, – ответил Сцевола.

– А имущество его должно быть разделено между казной и обвинителями, – прибавил Альбин.

– А его душа предана милосердию Божию, – заключил папа.

– Где же теперь обвиняемый? – спросил Велизарий.

– Он собирался быть у тебя, но боюсь, что нечистая совесть не допустит его сюда.

– Ты ошибаешься, епископ Рима, – ответил Велизарий, – он уже здесь. С этими словами он поднял занавес у задней стены палатки, и перед удивленными обвинителями встал Цетег.

– Цетег приехал ко мне раньше тебя и также с обвинением. Ты, Сильверий, обвиняешься в тяжелом преступлении. Защищайся!

– Я обвиняюсь! – усмехнулся Сильверий. – Кто же может быть обвинителем или судьей над преемником святого Петра?

– Судьей буду я – вместо императора, твоего повелителя, – сказал Велизарий.