Схватка за Рим

Скоро она в точности, не хуже самого Витихиса, знала все о положении государства: его силы, разделение войск, наступательные планы полководцев, все их надежды и опасения, с нетерпением ждала она случая поскорее применить все эти сведения ради мести, на гибель готов. Но приходилось ждать. Вступить в сношения с самим Велизарием она не могла надеяться, оставались римляне, которые, как она знала, были враждебны готами. Но с кем из них завязать сношения? И она осторожно разузнавала, кто из римлян опаснее всех для государства. К кому ни обращалась она с этими вопросами, все в один голос отвечали ей: префект Цетег. Но он был далеко, в Риме, и она не могла теперь вступить в сношения с ним. Приходилось ждать, пока готы двинутся к Риму.

Однажды она возвращалась домой в сопровождении только Аспы, стараясь избегать слишком людных улиц, В одном месте они встретили толпу, собравшуюся у стола фокусника. Аспа немного отстала, чтобы посмотреть фокусы. Матасунта, задумавшись, прошла дальше.

Фокусник был молодой, высокий мужчина с длинными светлыми волосами, белым лицом и черными, как уголь, глазами. Он очень забавлял толпу.

Постояв несколько минут около его столика, Аспа начала искать глазами свою госпожу и вскоре увидела, что толпа итальянских носильщиков, которые, очевидно, не знали Матасунту в лицо, загородили ей дорогу, и, как показалось Аспе, забрасывали камнями что-то лежавшее на земле. Только что хотела она бежать к своей госпоже, как вдруг фокусник, страшно вскрикнув, бросился в толпу. Там он на минуту нагнулся, поднял что-то и затем выпрямился. Тогда стоявшие подле него носильщики начали его бить. Фокусник с невероятной силой отбивался от них правой рукой, а левой придерживал что-то у груди. Эта неравная борьба продолжалась недолго, наконец, фокусник упал.

Тут Матасунта закричала:

– Оставьте несчастного! Я, королева, приказываю это вам! Сбежались готы и разогнали толпу. Фокусник поднялся и приблизился к Матасунте.

– Спаси меня! Защити меня, белая королева! – прошептал он, и упал у ног ее. В эту минуту подбежала Аспа. Внимательно посмотрела она на фокусника и вдруг, скрестив руки, опустилась подле него.

– Аспа, что с тобой? – спросила королева.

– О, госпожа, – ответила девочка, – он сын моего народа. Он молится богу-змею. Смотри, эти светлые волосы не его, они сдвинулись теперь в сторону, а под ними, видишь, какие черные. И кожа его, смотри, на груди такая же темная, как у меня. А вот на груди надпись – это священное письмо моей родины.

– Однако он подозрителен. Зачем это переодевание? Его надо взять под стражу.

– О, госпожа! Нет, не позволяй этого! Знаешь, что написано на его груди? Никто, кроме меня, не поймет этого, – прошептала Аспа. – Там написано: «Сифакс обязан жизнью своему господину, префекту Цетегу». Да, да, это Сифакс, он моего племени, я узнаю его. Сами боги посылают его нам!

– Да, Аспа, боги мести, – ответила королева и велела отнести человека дворец.

Глава XII

Через несколько дней король созвал совет. Матасунта также присутствовала нем, должны были решаться важные вопросы. Войска готов уже все собрались, они ожидали начала войны. Возвратились и послы от Велизария.

– Что же ответил Велизарий на мои предложения? – спросил Витихис Гунтариса.

– Он сказал, что согласен на мир только с одним условием, если все войск готов сложит оружие, весь народ перейдет за Альпы, а король и королева отправятся, как заложники, в Византию. Ропот негодования раздался в зале.

– Ну, король, теперь довольно медлить! Веди нас в битву!

– Сочтем же сначала свои силы, – ответил Витихис. – Каждый начальник пусть говорит, сколько у него воинов.

– У меня три тысячи пеших и конных, – начал Гильдебад.

– У меня сорок тысяч пеших и конных, – сказал герцог Гунтарис.

– У меня сорок тысяч пеших, – сказал граф Гриппа.

– У меня семь тысяч, – заявил Гильдебранд.

– Кроме того, шесть тысяч всадников привел Тотила, – добавил Витихис.

– Да четырнадцать тысяч у Тейи. Где он? Его здесь нет? И, наконец, у меня пятьдесят тысяч пеших и конных. Итого сто шестьдесят тысяч готских воинов, – с торжеством заключил король. – Теперь нам нет нужды медлить.

– Ни минуты нельзя медлить! – вскричал Тейя, вбегая в залу. – Мести, король! Мести! Совершилось ужасное преступление, которое вопиет о мести! Веди нас скорее в битву!

– Что случилось? – спросили несколько голосов.

– Один из полководцев Велизария, гунн Амбацух, давно уже окружил, как вы знаете, крепость Петру. Помощи не было ни откуда. Только молодой Арагад, – он, видимо, искал смерти, – вступил с ним в бой со своим маленьким отрядом и был убит. Крепость была полна народа, в нее собрались все старики, женщины и дети из окрестных долин. Небольшая кучка воинов защищалась отчаянно, но наконец голод заставил их открыть ворота. Гунн поклялся не проливать крови. Когда их впустили, он велел собраться всем готам в церкви. И когда они собрались – пять тысяч стариков, женщин и детей, и двести воинов…

Тейя вздрогнул и на минуту умолк.

– Когда они собрались, – продолжал он, – он запер двери и сжег всех вместе с церковью.