После занятий все как обычно разбежались. Варя опять осталась одна со своими проблемами и метаниями.
Пока Зоя курила, ожидая прибытия Тома недалеко от крыльца техникума, Варя всеми силами пыталась оттянуть время роковой встречи и то рвалась за якобы забытыми конспектами, то в туалет, то за расписанием. Федоровой изрядно это надоело и она грубо отдернула Косицину:
– Хватит мельтешить, идиотка. Запрыгнула в поезд – не пытайся спрыгнуть на ходу.
– Я не спрыгиваю.
– Тогда стой и жди. Молча! – и расплылась в улыбке завидев светлую иномарку, лицом изменилась, превратившись в миг в доброжелательную кошечку. – А вот и клиент, – проворковала, перехватив Варвару, заметавшуюся от волнения. У той голову обнесло, руки ноги слушаться перестали, забило в дрожи, как припадочную.
– Ну, блин, а! – проворчала Федорова: свяжись с убогой, сама такой же станешь. – Пошли, дура!
Потянула к машине.
Варя смотреть боялась на водителя, впрочем, ничего и не видела вокруг от испуга, и все пыталась собраться, в руки себя взять. Твердила как заклинание: не страшно. Все будет хорошо.
– Ну, дура! – прошипела Зоя, заподозрив, что грядет облом. Любой из ее знакомых глянь сейчас на этот „лот“ и пошлет лесом и его, и торговца. Плакали денежки, а неприятности – здравствуйте.
Федорова толкнула Косицину к машине и вымучила улыбку, изящно махнув ручкой:
– Привет!
Варя шарахнулась в сторону и наткнулась на что-то.
– Здравствуйте. Все в порядке? – придержала ее чья-то рука.
Варя вырваться хотела, но взгляд вскинула и увидела лучезарную белозубую улыбку, смеющиеся внимательные голубые глаза с еле заметными, мелкими лучиками морщинок в уголках.
Мужчина был не старый и не страшный. Невысокий, но крепкий, подтянутый, элегантно одетый, улыбчивый, загорелый, напоминающий ей какого-то артиста.
– Эээ…
– Том, – улыбнулся шире, протягивая ей руку.
– Ва-варя, – мазнула пальцами по его ладони.
– Приятно, – рассмеялся. Руки в карманы брюк сунул, закачался с пятки на носки оглядывая девушку. На Зою покосился и кивнул еле заметно. Та расцвела, чуть в плечо Варю пихнула и, послав воздушный поцелуй Тому, поцокала каблучками к своей машине.
Косицина в панике чуть за ней не убежала – мужчина перехватил за руку легко, но крепко:
– Я так страшен? Совсем не нравлюсь? – голос мягкий, глуховатый. Варя глянула в его глаза и застыла, склонив голову.
– Я думаю, нам нужно ближе познакомиться. Вы, наверное, голодны, Варюша? Как на счет обеда? Какую кухню предпочитаете? – распахнул перед ней дверцу машины.
– Эээ… Без разницы, – вздохнула и мысленно перекрестившись нырнула в салон. – А как же Зоя?
Ей панически нужен был хоть кто-то знакомый, чтобы чувствовать себя немного уверенней, спокойнее.
– Зоя? Думаю, обойдемся без ее общества. Обещаю, скучать не будите, – широко улыбнулся Том, в который раз выказывая безупречные зубы.
Варя поерзала, косясь на него и пытаясь разгадать, что он спрятал за фразой. Каждое его слова казалось ей с подоплекой, а в некоторых слышался прямой намек на ночное рандеву.
– Давно с Зоей знакомы?
– Учимся вместе.
– Разве вы не подруги?
– Ну-у-у… да.
– Ага, – понял свое и улыбнулся шире. Видно понравилось ему, что Зоя с Варей всего лишь знакомые. – Предлагаю перейти на „ты“, чтобы снять неловкость. Да вы успокойтесь, Варюша, я не кусаюсь, – накрыл ее руку своей ладонью. Девушку словно ожгло, дернулась, побледнела.
– Извини, – рассмеявшись, поднял руки, будто в плен сдавался. – Ну, что, в „Уругвай“? Бывали?
Варя мотнула головой, потом кивнула и вновь отрицательно мотнула:
– Нет, – нашлась, наконец.
– Есть повод побывать.
– Какой?
– Наше знакомство! – рассмеялся и завел мотор, лихо вырулил со стоянки.
Настроение у Тома было удивительно прекрасным. Давно он не испытывал столь приподнятые чувства.
Заинтересовавшись предложением Зои он подозревал, что вляпывается в аферу, но уж больно заманчиво она пела, такие сказки рассказывала, что любой бы самый рьяный реалист позиции сдал. Костя же Пожарский, или для своих – Том, к той категории не относился и потому сразу повелся. Цену назначил по максимуму, чтобы соперников на старте сбросить. Деньги что? Деньги всего лишь возможности, но и они не все могут. А тут – праздник просто – девочка, недотрога». 
