Скиф-Эллин (СИ)

В первый день перехода мы заметили галеру, которая шла наперерез. В эту эпоху купеческие суда стараются держаться подальше от любого другого, поэтому встречное сочли пиратским и начали готовиться к сражению. Оружие и доспехи у экипажа были дешевые во всех смыслах слова: короткие копья и мечи из железа низкого качества; шлемы с железным каркасом и кожаным верхом или высокие кожаные шапки, набитые шерстью; доспехи из кожи или материи в несколько слоев, переложенной овечьей шерстью; деревянные щиты без усиления железными полосами. Только у Хариада имелись бронзовый шлем и нагрудник.

Я тоже начал облачаться в доспехи с помощью Мениппа, тринадцатилетнего слуги Хариада, вечно сонного, будто не спал ночью. Глядя на движения Мениппа, я понял, как появится замедленная съемка.

— Ты будешь сражаться вместе с нами?! — удивленно спросил судовладелец.

— Конечно! — заверил я и не постеснялся похвастаться, зная, что греки считают скромность недостатком: — В бою я один стою пяти твоих воинов.

Само собой, судьба Хариада и его галеры меня волновали постольку-поскольку. Я собирался посмотреть, сколько будет пиратов и как будет сражаться с ними экипаж. Если пойму, что с моей помощью экипаж победит, окажу ее, если нет, продержусь ровно столько, чтобы пираты зауважали меня, после чего перейду на их сторону. Если сдамся без боя, наверняка стану рабом. К счастью или сожалению, галера оказалась не пиратской. Просто она была быстрее нашей узла на полтора и, наверное, знала, что мы мирные купцы, поэтому не побоялась сблизиться, проскочив у нас по носу на дистанции кабельтова три-четыре.

По совету Хариада я остановился на постоялом дворе Гермотима — вальяжного типа лет сорока, у которого темно-русые, вьющиеся волосы на голове и бороде были уложены волнами одинаковой высоты и длины. Понятия не имею, как Гермотиму удавалось добиваться такой укладки. Наверное, и он сам не мог понять и поверить в такое чудо, потому что за пару часов, что я провел на постоялом дворе, Гермотим раз пять, не считая пропущенные мной, посмотрелся в ручное бронзовое зеркало с таким видом, будто узрел свое отображение впервые и очень восхитился. Зеркало носил за ним раб — мальчишка лет десяти, который смотрелся в зеркало даже чаще хозяина и с таким же видом, хотя голова была выбрита, а борода еще не росла. Постоялый двор был двухэтажным. На первом этаже находились склады для товаров. Мне предоставили на втором этаже жилую длинную узкую комнату, в которой у одной стены стояли впритык три узкие деревянные кровати, застеленные соломой и накрытые овчинами, а вдоль противоположной стены можно было протиснуться боком от двери до конца помещения. Я мог спать на любой из трех кроватей, потому что снял всю комнату за обол в сутки. О чем не пожалел, потому что по длине кровати были рассчитаны на человека от силы полутораметрового роста, так что мне придется спать сразу на двух. Оставив в комнате свои вещи под бдительным присмотром двух охранников, сидящих в тени во дворе, я отправился в город, чтобы сравнить то, что видел в свои предыдущие визиты в этот город, с тем, что сейчас.

Городские стены были вместе с зубцами высотой метров семь и примерно такой же толщины. Внизу сложены из крупных камней, а с высоты метра два — из сырцового кирпича. Через каждые метров тридцать вперед выступала четырехугольная башня, длина которой была немного больше длины куртины. Можно было бы сказать, что город защищали башни, соединенные короткими куртинами. Вход был тоннельного типа в башне поменьше и закрывался двумя высокими дубовыми воротами, оббитыми полосами поржавевшего железа. Охраняли вход десятка три стражников в бронзовых шлемах и нагрудниках, но босых, вооруженных копьями длиной метра два с небольшим и короткими мечами. На щитах была изображена богиня Афина в полный рост, которая в правой руке держала копье, а к левой ноге был прислонен щит. К иностранцам в самых разных нарядах стражники были привычны, поэтому не обратили на меня особого внимания. Я шел налегке, из оружия только кинжал, так что поиметь с меня или от меня было сложно.

Большая часть домов в Афинах, в отличие от Пирея, была одноэтажная. Как я понял, двухэтажными были только ремесленные мастерские и государственные здания. Жилые дома с плоскими крышами отличались от виденных мною в предыдущую эпоху только наличием портиков, в тени которых и работали или отдыхали жильцы в жару. Порядка на улицах не больше, чем в будущем, когда автомобили ездили и стояли там, где им удобнее, включая тротуары, и без оглядки на светофоры, а пешеходы мстили им, так же не соблюдая правила дорожного движения. И все это под взаимные оскорбления и завывание клаксонов. Сейчас вместо клаксонов было ржание лошадей и мычание волов, мулов, ослов, коз и баранов.