Скифия глазами эллинов

Попытаемся определить этническую принадлежность третьего лучника, одетого в такую же восточную шапку, как Киммерии и Токсамис. Он наделен чисто греческим именем Евтимах (сражающийся в открытом бою). Возможно, это греческий перевод какого-то варварского имени. На рубеже VII—VI вв. ионийские города находились в постоянном контакте с Лидией. По словам Геродота, во времена Креза в Азии не было более мужественного и сильного народа, чем лидийцы.[419] В их столице Сардах жило немало греков, знакомых с языком и фольклором лидян. Поэтому вполне возможно, что имени варварского героя была найдена параллель в греческом языке. Впрочем, с определенной долей вероятности можно предположить, что Евтимах принадлежал к героям фольклора мидян или персов, других восточных соседей греков.

Афинянин Клитий в первой трети VI в. не мог видеть живых киммерийцев, так же как и скифов. Поэтому три негреческих героя у него не отличаются друг от друга. Все они стреляют из луков в отличие от греков, вышедших на охоту с копьями и дротиками. Эллины наступают на вепря с открытыми головами, и на варварах надеты остроконечные шапки. Однако представить негреческую одежду даже в обобщенном виде афинский мастер не сумел и изобразил варваров в греческих хитонах с таким же орнаментом, как на других персонажах своей росписи. Таким образом, афинянам в первой половине VI в. киммерийцы представлялись людьми восточного облика без каких-либо заметных этнографических особенностей. О самом же Клитии, как и о других вазописцах, нам ничего не известно, кроме имени и некоторых произведений.

Современные исследователи часто приводят рисунок на клазоменском саркофаге в качестве изображения киммерийцев. В последней трети VI—первой трети V в. в малоазийском городе Клазомены изготовлялись саркофаги с силуэтной росписью. В Британском музее хранится наиболее известный из сохранившихся саркофагов. Его крышка украшена сценами боя гоплитов с конными воинами в варварской одежде. В руках у всадников длинные мечи, на поясе гориты, головы защищены шапками.

Со времени первого издания и интерпретации живописи саркофага в этих всадниках видят киммерийцев. Кажется странным, что изображение киммерийцев, сколько-нибудь отвечающее действительности, появилось почти через два столетия после их набегов на Ионию. Сравнение вооружения на рисунке с находками оружия кочевников в Северном Причерноморье склоняет наших ученых к справедливой мысли, что художник изобразил скифов.[420] В зарубежной историографии теперь тоже отказываются от старой интерпретации и отождествляют этих всадников с персами, а также справедливо пересматривают датировку росписи, относя ее не к первой половине—середине VI в., как прежде, а к началу V в.[421] Это время, когда в аттической вазовой живописи скифы изображались со многими реальными этнографическими деталями. Что касается киммерийцев, то греческое искусство, к сожалению, не оставило никаких реальных черт их внешнего облика.

Тавры и Таврика привлекали античных художников исключительно в связи с широко известными преданиями и литературными произведениями об Ифигении. Сцены из них встречаются на греческих расписных вазах и геммах, на этрусских урнах и зеркалах, на мраморных римских рельефах й саркофагах, наконец, на фресках в домах Помпей и Геркуланума.[422]

Рис. 21. Бегство Ифигении, Ореста и Пилада. Полихромная кампанская амфора IV в. с росписью Иксикона. Эрмитаж. Санкт-Петербург

В музеях России есть три вазы с названными сюжетами. Они принадлежат кисти художников IV в., живших в Кампании и Апулии, южных областях Италии, куда греки переселились во время колонизации. Среди лучших ваз античной коллекции Эрмитажа, как правило, называют кампанскую амфору с рисунком художника Иксиона (рис. 21). На ней сохранился редкий образец росписи, воспроизводящей почти полностью утраченную эллинистическую стенную живопись, некогда украшавшую богатые частные и общественные здания греческих городов. Иксион передал розоватой краской цвет тела своих героев, голубой и сиреневой окрасил их одежды, а детали храма выделил белыми, желтыми и пурпурными тонами.

Композиция состоит из трех фигур: Ифигения, Орест и Пилад выбегают из распахнутых дверей храма. Он имеет чисто греческий облик: ионийские колонны поддерживают фронтон с белыми триглифами и черными метопами. На последних пурпурной краской нанесены очертания рельефов, обычно украшавших метопы в V— IV вв. Напомним, что Еврипид описал более архаичный храм с пустыми пространствами между триглифами.

Рис. 22. Ифигения в храме Артемиды. Апулийский краснофигурный кратер IV в. Эрмитаж. Санкт-Петербург