Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

В европейско-североамериканской и дальневосточной цивилизациях за последние полвека, упрощенно говоря, жизнь удалась. Другие – исламская, китайская – вполне нашли себя в традиционных или отчасти во вновь обретенных формах осмысления и организации жизни. В России же, после крушения большевизма, образовалась опасная пустота в экономической, социальной, политической, идеологической, культурной и духовной сферах, пустота, один из истоков которой уходит в некое «зияние», возникавшее временами в российской истории и ранее. У нас «жизнь не удалась», нам снова «нечего терять, кроме…» этой пустоты, жаждущей наполниться чем-либо. И в этом – великие возможности и великая опасность.

Навряд ли одни экономические преобразования (при всей их неотложности сейчас) надолго решат проблемы России, поскольку в ее этнопсихологии и истории есть, наряду с «экономической», некая «антиэкономическая» струя. Ортодоксальный марксизм, боготворивший экономику, блестяще доказал это, создав в России с помощью нарушения ряда законов экономики самое мощное в военном отношении государство в мире, обладавшее уникальной «морально-политической» монолитностью.

Ныне наша страна, неудержимо (как кажется) распадаясь на отдельные государства и «зоны», признает как связующую реальность лишь то, что именуется «единым экономическим пространством». Но жажда национал-демократической, национал-религиозной или национал-большевистской самостоятельности, да и просто ненависть к утомившей идее Центра, делают свое дело – и «экономическое пространство» может легко превратиться во множество отдельных государств с весьма различными политическими устройствами и ориентациями.

Идея суверенного национального государства, охватившая почти все этносы «Союза», увлекла и кое-кого из великороссов, но именно для них она, что также осознается многими, особо и опасна. Если идти по пути превращения идеи «национального суверенитета» в некую непререкаемую догму и при этом признавать нерушимыми все административные границы национальных республик, областей и округов, то окажется, что области, административно принадлежащие великороссам, образуют дырявое кружево земель от Балтики до Охотского моря, без целостного единства, и географически естественно распадающееся на три (а то и более) части. Русские, и особенно великороссы, всегда были тем связующим материалом, который заполнял и цементировал, отнюдь не только экономическое, пространство Российской империи. И теперь, при разделе «по этносам», великороссы не получают компактного единого пространства, а при слабой развитости этноконсолидирующего инстинкта, утраченного в процессе разрастания империи, и при отсутствии крупных объединяющих идей вполне вероятны тенденции к образованию нескольких великорусских полугосударств. А это – путь к гибели этноса, его великой культуры и его еще великих возможностей, что, естественно, вызывает поначалу чувство протеста… Но, может быть, так и надо? Ведь распалась же Британская империя, ведь влились же потомки англичан в новые, формирующиеся нации?

Тенденция к национальному обособлению и чистоте глубоко противоречит всей истории русских и великороссов, построенной изначально на органичном и непрерывном, сознательном и бессознательном вбирании в себя разнообразных этнических компонентов, вносивших свой вклад в формирование генофонда, этнопсихологии, религиозности, социальности и т. д., – компонентов, не изменявших, однако, до сих пор природу единого «государственного стержня» русско-великоросского сознания и истории. Ныне значение краеугольного камня при строительстве новых этногосударств приобретает термин «коренная нация». Обычно имеется в виду, как полагают, исконное, а в реальности – имеющее приличную древность пребывание данного этноса на данной территории. Историки знают, сколь зыбким во многих случаях является этот принцип, когда он становится главным, и сколько крови уже было пролито во имя его.

Так вот, русские и великороссы на всей территории России (о границах которой разговор пойдет ниже), несомненно, являются коренным этносом, причем не в смысле их «большей древности» на той или иной территории, не от слова «корень», а от слова «коренной», «коренник» – центральная лошадь в упряжке.

Некогда таким «коренным» этносом на территории Древней Скифии были ираноязычные племена – скифы, сарматы и аланы, чьи этнопсихологические и социально-экономические особенности придавали ей известное единство в глазах эллинов и римлян, затем тюрки и монголы, объединявшие большую часть этой же территории в рамках своих империй.