Скифская чаша

— Он посторонних девушек в издательство не водил. Расспросите дружка Олега, Ивана Кухаренко, преподает язык в железнодорожном техникуме. Тот должен знать, давно дружат — вместе кончали университет.

До техникума было не близко, и Хаблак трясся в троллейбусе, смотрел на озабоченных прохожих и думал, что раскручивать ему эту историю со скифской чашей долго и нудно, вот что получается — даже перед убийством не остановились.

Иван Кухаренко искренне огорчился, узнав о трагедии в Русановских садах. Чуть не заплакал, шмыгнул носом, и глаза увлажнились, он сидел в пустой преподавательской (в техникуме шли занятия, однако директор освободил Кухаренко) рядом с Хаблаком на диване, маленький, худощавый, некрасивый мужчина, еще сравнительно молодой, но уже лысеющий, небрежно одетый, совсем не похожий на Ситника — высокого, самоуверенного. Еще раз шмыгнул носом и спросил:

— За что же его?

Майор только пожал плечами.

— Я знал: что-то должно было случиться, — сказал Кухаренко, — не нравился мне Олег в последнее время, какой-то весь издерганный и натянутый как струна, то и дело раздражался.

— Вы ведь дружили — могли бы и расспросить его. — заметил Хаблак.

— Вы не знали Олега. Упрямый и себялюбец, если что-нибудь надумает, так тому и быть.

— Знакомы с их завхозом Кротом?

— Нет.

— Может, видели с Олегом? Пожилой человек, лысоватый, лицо неприятное, похож на хорька.

Кухаренко отрицательно покачал головой:

— Никогда не встречал.

— А новые друзья Олега? Не видели Ситника в последнее время с новыми людьми? Может, с девушкой? Высокой, красивой, каштановые волосы. Приезжала с ним на дачу.

— Так это же Роза, парикмахерша Роза, и Олег ухаживал за ней. Влюбился по уши, девушка действительно хороша, но того... — он повертел рукой над головой, — ветер... Сегодня с Олегом, завтра с другим. Я его предупреждал: брось, зачем она тебе, ну красивая, так красивых вон сколько по Крещатику слоняется, бери — не хочу, каждая третья или четвертая, да и Олег парень не из последних... Был! — воскликнул он вдруг в отчаянии, словно только сейчас осознал гибель товарища. Кухаренко стиснул виски и нагнулся чуть не до самого пола, видно, что ему было по-настоящему больно, совсем не позировал и переживал искренне.

— Где же эта Роза работает? — Майор взял Кухаренко за локоть, слегка встряхнул, приводя в чувство. — Говорите, парикмахерша?

— На Крещатике. Большая парикмахерская. Знаете?

— Знаю. Как ее фамилия?

Кухаренко покачал головой:

— На что она мне?

В конце концов, и Хаблаку фамилия Розы была не очень нужна, теперь найти ее не представляло труда.

— Дамский мастер или мужской? — все же поинтересовался он.

— Мужской. Олег ходил к ней подстригаться, хвалил, что хорошо работает, и меня хотел затащить.

— Ситник там и познакомился с Розой, в парикмахерской?

— Нет, они встретились где-то раньше. Это уже потом Олег ходил к ней стричься.

— А кто мог ненавидеть вашего товарища? И отомстить?

Кухаренко лишь покачал головой.

— Он был вообще-то неплохим парнем. Безалаберный, но добрый, можете мне поверить. Часто увлекался, эмоции в нем всегда брали верх над разумом, легкий был и мягкий.

— И поэтому попадал под влияние более сильных людей?

— Да.

Майор попрощался с Кухаренко и из первого же телефона-автомата связался с уголовным розыском. Попросил передать Зозуле, чтобы нашел в управлении бытового обслуживания фотографию Розы из парикмахерской на Крещатике. Если там работают две Розы, то взять два снимка и показать их женщине в Русановских садах, видевшей девушку вместе с Олегом Ситником.

Зозуля понял майора с полуслова, теперь Хаблак был уверен, что до конца рабочего дня лейтенант узнает, приезжала ли парикмахерша в Русановские сады, и со спокойной душой поехал на Крещатик.

Майор иногда посещал эту парикмахерскую. Большая, фешенебельная, и народу в ней, как правило, всегда много. Заглянул в зал. Мастера — преимущественно мужчины и только две женщины. Одна уже пожилая, лет за пятьдесят, другая — курносая девушка, блондинка, совсем не красавица и волосы не каштановые.

Но ведь волосы у нее крашеные, да и понятие красоты, как известно, относительное...

Хаблак подошел к кассирше, старой седой женщине с морщинистым, мрачным лицом, и поинтересовался, когда работает Роза. Кассирша посмотрела на него с нескрываемой насмешкой, майор понял, что не он один проявляет повышенный интерес к «каштановой» парикмахерше, — и ответила, что у них много хороших мастеров, мастеров экстракласса, каких в Киеве днем с огнем не найти, а если говорить о Розе, то на ней свет клином не сошелся.

Майор сказал, что у него к Розе поручение и он должен непременно увидеть ее. Кассирша посмотрела на него еще насмешливей, но все же объяснила, что Розалия Ютковская работает завтра в первой смене.

Хаблак улыбнулся кассирше как можно доброжелательнее и спросил, как зовут курносую блондинку — первое кресло от окна слева, — кажется, они с Розой подруги, по крайней мере как-то он видел их вместе.

Да, подруги, согласилась кассирша, и Вита, наверное, знает, где можно найти Ютковскую и сейчас.