Скифская пектораль

Но зато такси подвезло её прямо к подъезду. Поднимаясь, Татьяна нащупала в сумочке ключ. Два-три дня назад у неё случилась досадная неприятность: она обнаружила, что потеряла ключ от квартиры. Тогда ей пришлось идти к Лидии, у неё она оставила свой запасной, чтобы та могла навещать Кэт в её отсутствие. Вчера они сделали новый ключ. Правда, где-то в уголке сознания промелькнуло, что надо бы сменить замок, ведь это могла быть и кража ключа. Но замок – это потом, сейчас надо решать проблемы с Кэт. Татьяна почувствовала, что сердце забилось чаще, а по телу пробежала нервная дрожь. «Я ей скажу, что снятие повязки отложим на завтра, – подумала она, – я ей всё объясню. Только бы Кэт согласилась! А если она захочет сегодня?» Татьяна поняла, что сама очень боится предстоящего действа, и потому готова всячески оттягивать его. Кэт, наверное, хочет поскорей видеть всё вокруг своими собственными глазами, а Татьяна уже чуть ли не физически ощутила груз ответственности на своих плечах. Как он давил, Боже, как он давил! И зачем только она ввязалась в эту историю! Да нет же, всё будет хорошо, ведь оперировал профессор…

Непослушными от волнения пальцами Таня открыла дверь. В квартире было темно. «Значит, Лидия ещё не заходила», – подумала она. Обычно Лидия включала свет, а Кэт этого никогда не делала, она могла сидеть и без света.

– Кэт, привет! Где ты? Как у тебя настроение? – Таня в темноте искала выключатель, и, споткнувшись обо что-то, едва не упала. – Ты готова…

Лампочка зажглась, и Татьяна увидела, ЧТО лежит у неё под ногами. Это была Кэт… Неподвижная Кэт в луже крови с кухонным ножом в сердце… И тут сознание Татьяны как бы раздвоилось. Одна Татьяна закричала, упала на колени возле Кэт, другая словно со стороны наблюдала за ней: «Чего ты кричишь? Ты же не боишься ни мышей, ни лягушек, ни мафии – чего же ты сейчас кричишь? Ведь это происходит не с тобой. С тобой просто не может произойти ничего подобного. Чей-то дурной сон тебе видится наяву, это не ты стоишь на коленях возле бездыханного тела…»

Татьяна, которая склонилась над Кэт, видела нож в её груди и думала, что может спасти её, если вытащит нож. И хотя в мозгу билась мысль: «Не бери его! Не бери его!» – она знала, что не надо его трогать, что в плохих детективах случайные свидетели берут в руки орудие убийства и тогда на них падает подозрение, она всё-таки вынула его. Она держала окровавленный нож и не понимала, зачем его взяла и зачем он в её руках.

– Кэт, боже мой, Кэт, отзовись! Покажи, что ты жива!

Другая Татьяна, которая наблюдала, цинично ухмыльнулась: «Зря ты схватила нож. Теперь на тебя всех собак повесят. Испугалась? Да не переживай, это же не твой сон. Всё будет хорошо. Это всё происходит не с тобой».

– Кэт, Кэт! – обезумев, звала Татьяна, которая сидела на полу.

«Не рви сердце, – отвечала ей та, что наблюдала со стороны. – Скоро это наваждение пройдёт, и ты увидишь, что всё это тебе приснилось, показалось, померещилось. Ты будешь потом долго смеяться над этой историей».

Татьяна, сидящая на полу, чувствовала, что надо что-то делать, куда-то бежать, кого-то звать, но у неё совершенно не было сил подняться. Когда она почувствовала, как чьи-то сильные руки её поднимают и увидела полицейскую форму, то почти не испугалась. «Это всё не со мной. Это не меня ведут сквозь толпу, – думала она, щуря глаза от ярких вспышек фото– и телекамер. – Надо же, сколько полицейских машин с мигалками понаехало, наверное, со всего Лондона собрались. Что я здесь делаю?»

Вторая Татьяна сочувственно смотрела ей вслед…

В аэропорту Хитроу Владимир ожидал багаж и нетерпеливо бросал взгляды на толпу встречающих. Он искал Татьяну и не видел её. «Наверное, она где-то за колонной. Или за тем толстым дядькой». Но её не было. Вот уже чемоданы в руках. Он вышел к встречающим. Кругом люди целовались, обнимались после разлуки, шуршали целлофановые упаковки цветов, а Тани нигде не было. «Неужели она опаздывает? – подумал Владимир. – Такого за ней не наблюдалось. Хотя, наверное, она попала в пробку, нервничает где-то на дороге». Владимир отошёл в сторонку и стал ждать. «Она должна с минуты на минуту прийти. Если я уйду, мы можем разминуться». Он пытливо смотрел на людей, надеясь увидеть сестру – вот-вот она должна вынырнуть из этого потока.