Скифы

Геродот, как мы помним, сохранил не очень ясное описание восстания рабов, происшедшее при возвращении скифов из похода. Передавая эту легенду, мы опустили ту ее часть, где рассказывается, каким образом скифы победили рабов. Дело будто бы было так: «Когда произошло несколько сражений и скифы никак не могли одолеть врага, один из них сказал следующее: «Да что мы делаем, скифы! Сражаясь с нашими рабами, мы и сами становимся малочисленнее, вследствие потерь убитыми и, убивая их, уменьшаем число своих рабов на будущее время. Поэтому я теперь предлагаю оставить копья и луки, а каждому взять конскую нагайку и итти на них: пока они нас видели с оружием в руках, они считали себя равными нам и одного с нами происхождения; но когда они увидят у нас в руках нагайки вместо оружия, они тотчас поймут, что они наши рабы, и в сознании этого не устоят против нас».

Услышав это, скифы привели совет в исполнение; рабы, пораженные случившимся, забыли о сражении и обратились в бегство»[237].

Приведенный рассказ довольно точно передает психологию рабовладельцев и психологию рабов. Причем передает эту психологию, так сказать, в ее расцвете, и это заставляет подозревать, что именно греки — основные творцы данной легенды. Любопытно, что древние авторы сохранили еще один подобный рассказ, но действие его уже происходит в самой Греции, в Спарте. Понятно, что последнее обстоятельство еще более увеличивает сомнения. Но все же было, вероятно, какое-то реальное восстание и у скифов. Упоминание о плетке не случайно. На каменных изваяниях скифов, вошедших в науку под именем «каменных баб», рядом с кинжалом находится изображение нагайки. Некоторые ученые даже полагают, что плетка символизировала власть рабовладельцев[238]. Во всяком случае следует думать, что степень развития рабства, показанная в приведенном рассказе, — это степень развития его у греков, а не у скифов. В науке нет единого толкования описанного события. Одни исследователи считают, что в данном случае речь идет не о рабах, а о племенах, плативших скифам дань, которых царские скифы, как пишет тот же Геродот, считали своими рабами. Другие видят здесь восстание рабов, принадлежавших отдельным скифам. Наконец, есть и такие, которые не видят в этом сообщении никакой исторической правды.

Гораздо интереснее объяснение Геродота по поводу того, почему скифы ослепляют своих рабов, данное в той же легенде. Он пишет: «Всех своих рабов скифы ослепляют из-за кобыльего молока, употребляемого для питья… Выдоенное молоко скифы сливают в глубокие деревянные сосуды и, расставив вокруг сосудов слепцов, велят им взбалтывать молоко; поднимающиеся при этом на поверхность сливки снимаются и считаются более ценными, а остающееся внизу считается худшим сортом. Из-за этого скифы ослепляют всех, кого только захватят в плен»[239]. Не совсем понятно, зачем нужно ослеплять рабов, которые взбалтывают молоко; вряд ли таким путем можно было уберечь сливки. Тут объяснение Геродота явно неудовлетворительно. Но из пего мы узнаем, что рабами были военнопленные и что они использовались на домашних работах, а не на основном производстве. Естественно, что слепые рабы не могли заниматься сложными ремеслами, пахать землю, а тем более пасти скот. Следовательно, это была лишь подсобная сила, еще не определявшая жизнь общества. Рабство еще только зарождалось, причем зарождалось внутри большой патриархальной семьи. Из этнографии известны примеры, когда рабов специально калечили. Обычно это было в тех случаях, когда они выполняли в основном домашние работы, а государственный аппарат, призванный охранять интересы рабовладельцев, был недостаточно развит. И калечили их, разумеется, не для того, чтобы сберечь сливки, а чтобы они не могли бежать.

Вопрос о первоначальных формах рабства в науке еще мало разработан. На ранней стадии своего развития рабство имело коллективный характер, иначе говоря, рабами владели сообща. Так, по-видимому, дело обстояло у древних евреев, когда рабы принадлежали всему роду и распоряжался ими, естественно, глава рода, патриарх. В Библии Авраам, возглавлявший род или, может быть, племя, руководит и народом и рабами[240]. У древних германцев и в древней Греции известно о целых племенах, находившихся в рабстве, покоренных более сильными племенами. То же можно сказать о древних этрусках и других племенах древней Италии[241]. Этнографический материал позволяет несколько конкретизировать подобные формы рабства. Так, североафриканские туареги в XIX в. держали другие родственные племена в коллективном рабстве, заставляли пасти свой скот, обрабатывать землю и выполнять другие работы. Результатами такого рабского труда пользовалось все племя[242]. По-видимому, эти отношения аналогичны сложившимся между скифами царскими и другими племенами[243]. Эти отношения отнюдь не были мягкими, а покоренные племена несли все тяготы рабского положения.