Читаем Скифы полностью

Но началось с веселого трепа, подошла красивая женщина, разожгла красноречие, даже угрюмый Матросов, умеющий хорошо писать, но не умеющий говорить, что-то мямлил, и вот пошла раскручиваться и обрастать плотью абстрактная идея скифизации…

И вот – получилось. Трудно поверить, но выборы уже идут. Страшно, но его кандидатура набирает и набирает очки. С большим отрывом. Неизвестно, что будет здесь, в Центральном районе страны, но сейчас…

Он постарался унять сердцебиение, даже закрыл глаза. Постарался сосредоточиться. Со скифами многое понятно, многое известно до мелочей, но какие-то глобальные вещи выпали из мировоззрения. К примеру, отношение скифов к миру, природе, городу, в котором живем, друг к другу. Ну, друг к другу начнет меняться, когда начнется свободная продажа оружия. А она начнется, если придем к власти. А вот к городу и миру…

Можно для примера нынешнего отношения взять тот дом, где живет он сам. Обычный дом, обычный подъезд. Еще в далеком детстве, прыгая через ступеньки вниз по лестнице, он видел коричневые стены в белых известковых брызгах. Брызги были сделаны специально и, кажется, служили своего рода украшением (из тех простеньких советских украшений, которыми тогда временами баловали простого человека: этак чистенько и казисто, чего еще надо). Впрочем, на стены тогда особенно не смотрел, потому что на улице светило солнце, а бегал он быстро. Однако, кажется, ничего такого особенного на них не было, разве что попадался торопливо нацарапанный знак «ЦСКА», да вездесущий оберег из трех букв, затертый и привычный, как три копейки, был изображен на почтовом ящике неизвестными гражданами.

Потом наступила оттепель перестройки, а вскоре стало жарко. Москва быстро превратилась в выгребную яму. Точнее, в выгребную яму, из которой не выгребают. Подъезд, как и полагается в такие времена, быстро запакостился по самое небалуйся. Чистое место на стенах очень быстро кончилось. Писали разное, попадалось и политическое, но в основном личное, про друзей, типа «Фил козел» и «Жора мудель». Фил и Жора тоже не оставались в долгу. Кроме того, от Фила и Жоры оставались осколки стекла (бутылки они принципиально били, дабы они не достались старушкам), тщательно приклеенные к стенам бычки, ну и, разумеется, потеки мочи, потому что после пива мальчикам хотелось пи-пи. Несколько невнятных стычек с местными жителями окончились ничем, потому что мальчики были местные и даже где-то как-то из хороших семей. Их даже нельзя было назвать хулиганами. Пожилые дяди возмущались. Мудрые старушки тихо вздыхали и говорили: «Время такое», и, кажется, были глубоко правы. Время было действительно такое.

Россия не то чтобы деградировала, а вот именно что опускалась. Как «Титаник». На дно. Страна тонула, ледяная вода заливала палубы, в окна иллюминаторов заглядывали причудливые глубоководные рыбы – «брокеры» и «дилеры». Кое-кто из них напоминал акул (разумеется, вожделенных «акул капитализма», которым наши капитаны собирались скормить Россию), но по большей части походили на пираний.

Когда падающий рубль зацепился за гэкаошный сучок и повис, раскачиваясь, над бездной (что называлось красивым словом «стабилизация»), стены подъезда вымазали какой-то омерзительной зеленой краской. У Крылова было серьезное подозрение, что ее получили по бартеру с какого-нибудь армейского склада, больно уж защитным казался колер, но проверить догадку было сложновато. Разумеется, защитный колер не защитил стену от немедленного разрисовывания. К тому моменту Фил и Жора успели подрасти, заняться торговлей кожаными куртками, Жора попал на бобы и куда-то свалил, а Фил исчез в Чехии. Новое поколение писателей на стенах оказалось совсем другим, на удивление пристойным. Это были довольно приличные мальчики и девочки, особенно по сравнению со своими старшими братьями и сестрицами. Пить пиво и ссать в мусоропровод в этой среде стало как-то не принято. Надписи на стенах стали на ломаном английском, включая признания в любви и в ненависти. Одно время он спускался по лестнице мимо размалеванных стен, на которых не было ни одного русского слова, даже трехбуквенного.

Три недели назад в подъезде снова стало нечем дышать: стены опять покрасили. Точнее говоря, побелили, поскольку краска на сей раз была выбрана оскорбительно светлая. Поскольку за истекший отчетный период никаких кодовых замков (не говоря уж о консьержке) не появилось (почему – отдельная песня), местная публика качала головами и гадала, когда же на этих сахарных стенах появится первая мерзость. Общее мнение склонялось к тому, что «как подсохнет». Стены до сих пор чистые. И, он полагал, пройдет немало времени, прежде чем какая-нибудь гада таки нацарапает свое сокровенное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература
Император Единства
Император Единства

Бывший военный летчик и глава крупного медиахолдинга из 2015 года переносится в тело брата Николая Второго – великого князя Михаила Александровича в самый разгар Февральской революции. Спасая свою жизнь, вынужден принять корону Российской империи. И тут началось… Мятежи, заговоры, покушения. Интриги, подставы, закулисье мира. Большая Игра и Игроки. Многоуровневые события, каждый слой которых открывает читателю новые, подчас неожиданные подробности событий, часто скрытые от глаз простого обывателя. Итак, «на дворе» конец 1917 года. Революции не случилось. Османская империя разгромлена, Проливы взяты, «возрождена историческая Ромея» со столицей в Константинополе, и наш попаданец стал императором Имперского Единства России и Ромеи, стал мужем итальянской принцессы Иоланды Савойской. Первая мировая война идет к своему финалу, однако финал этот совсем иной, чем в реальной истории. И военная катастрофа при Моонзунде вовсе не означает, что Германия войну проиграла. Всё только начинается…

Владимир Викторович Бабкин , Владимир Марков-Бабкин

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Историческая фантастика