Читаем Скифы полностью

То есть: если везде хорошо, а в одном месте плохо, то это одно место воспринимается не нейтрально, а либо как опасность и угроза (это гнездо, откуда плохое расползется, и везде будет плохо), либо как жертва (везде хорошо, потому что здесь плохо). Точно так же что-то явно хорошее (добротное, здоровое, сильное) на фоне общей нищеты, немочи и развала воспринимается опять же не нейтрально (ну, вот все развалилось, а тут как новенькое, ну и что?), а либо как образец и пример для всех («и везде так будет, и на Марсе будут яблони цвести»), либо (чаще) как какое-то зло, сосущее соки из окружающего мира («им хорошо, потому что нам плохо»). Сияние богатых хором на фоне нищей деревни воспринимается (не умом, а где-то на дне сознания) однозначно: вот он, упырь, насосался и пьет соки. Из нас. И даже если умом понятно, что совсем даже не из нас, в голове все равно крутится: «ишь ты… ему хорошо, потому что нам плохо… клещ… упырь… все соки выпил». И желание избавиться от опасной нечисти, паука, раздувшегося от выпитой кровушки, растет.

Белое пятно на грязно-сером фоне, таким образом, воспринимается либо как «светлый прорыв в тучах», либо как крокодил, который солнце в небе проглотил. И тут же возникает желание крокодила прикончить.

Порядок и благолепие могут быть не всеобщими. Нет никакой необходимости пытаться за один присест осчастливить всю территорию Российской Федерации, назвав ее жителей скифами. Но явленное благо должно быть целостным и ограничиваться какими-то естественными границами. Теория «малых хороших дел» здесь не работает. Надо чинить весь забор, а не заменять по штакетинке. Надо класть асфальт на всю дорогу, а не на одну полосу.

– В скифскости все должно быть красивым, – сказал он вслух. – Все!.. Сразу. Чтобы ни у кого не возникало желания нагадить. Чтобы это сразу вызывало… шок. Чтоб ни у кого ни рука не поднималась, ни язык не поворачивался…

Он вздрогнул, огромный Тор появился неслышно. Положил на стол огромный бутерброд, велел:

– Сожри. А то щеки запали… Был хомяк, а стал какой-то суслик. Ты прав, но мы эти моральные… имперакливы сразу подкрепим и другими доводами. Понятными всем.

Он любовно погладил толстые желтые мозоли на костяшках огромного кулака. На поясе у него висела кобура для пистолета. Пока – пустая.

– Императивы, – поправил Крылов.

– Какая разница, – отмахнулся Тор. – Главное, что добро должно быть с кулаками. Ты там в Уголовном кодексе предусмотри, чтобы мелкие статьи не поглощались большими, а суммировались! Если, скажем, ворюга совершил двенадцать краж, то… если за каждую по году тюрьмы, то в целом это выходило бы двенадцать лет. Побольше, чем сейчас за убийство.

Крылов поморщился:

– Погоди, до всего руки дойдут. Наша Россия… их Россия… тьфу, эта страна и этот народ, в котором мы возрождаемся, сейчас в такой яме, что, куда бы ни дернулись, все равно дорога только наверх, из ямы.

В кабинет осторожно заглянул Бабай-ага, посмотрел по сторонам, убедился, что, кроме хозяина кабинета, только Тор, вошел как-то бочком, сказал негромко:

– Не дело тебя сейчас отрывать от высоких дум… а ты мыслишь явно только о Высоком, но там пришли какие-то из Управления нежилой собственностью. Говорят, что нас выселяют…

Крылов насторожился. Сперва только насторожился, хотя предчувствие большой беды захолодило внутренности.

– За что?

– Неверно заполнили бумаги.

– И что же сказали только сейчас?

Бабай-ага пожал плечами:

– Кто знает. Это ж чиновники. Возможно, выжидали удобный момент.

Тор напряг грудь и вздул могучие бицепсы:

– Может быть, разбираться лучше поехать мне?

– Нет, – ответил Крылов, он вылез из-за стола, потер ладонями лицо, – поеду я.

Бабай-ага испугался:

– Ты что? На тебя сейчас вся страна смотрит!

Крылов покачал головой, Бабай-ага растерянно смотрел, как их кандидат направился к двери.

С порога Крылов обернулся. Бабай-ага с сочувствием видел его бледное исхудавшее лицо.

– Меня всего трясет, – признался Крылов. – Сидеть и ждать… у меня нервы горят. Отвлекусь хоть…

<p>Глава 11</p>

Шофер с готовностью выскочил, открыл перед ним дверь черного «мерса» с затемненными стеклами. Крылову даже показалось, что проделал даже с большей поспешностью, чем раньше.

Машина сорвалась с места, Крылов в зеркало заднего обзора видел, как еще две машины, такие же угрожающе темные, массивные, но быстрые, тут же помчались следом.

Сейчас он даже не успел выползти из уютного сиденья самостоятельно: шофер ухитрился выскочить раньше и распахнул дверцу.

– Спасибо, – кивнул Крылов. – Жди, я долго не пробуду.

На здании та же вывеска, но теперь вдоль стены стоят хмурые неразговорчивые люди. На Крылова уставились с подозрением. Друг за другом вплотную, несмотря на жаркий день, потные, уже раздраженные. Если это очередь, мелькнуло в голове Крылова, то какие они будут, когда доберутся на второй этаж?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература
Император Единства
Император Единства

Бывший военный летчик и глава крупного медиахолдинга из 2015 года переносится в тело брата Николая Второго – великого князя Михаила Александровича в самый разгар Февральской революции. Спасая свою жизнь, вынужден принять корону Российской империи. И тут началось… Мятежи, заговоры, покушения. Интриги, подставы, закулисье мира. Большая Игра и Игроки. Многоуровневые события, каждый слой которых открывает читателю новые, подчас неожиданные подробности событий, часто скрытые от глаз простого обывателя. Итак, «на дворе» конец 1917 года. Революции не случилось. Османская империя разгромлена, Проливы взяты, «возрождена историческая Ромея» со столицей в Константинополе, и наш попаданец стал императором Имперского Единства России и Ромеи, стал мужем итальянской принцессы Иоланды Савойской. Первая мировая война идет к своему финалу, однако финал этот совсем иной, чем в реальной истории. И военная катастрофа при Моонзунде вовсе не означает, что Германия войну проиграла. Всё только начинается…

Владимир Викторович Бабкин , Владимир Марков-Бабкин

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Историческая фантастика