Скифы

Девушка, сев с этим Алексеем рядом, и не подумала поднять лямки топа. Снежно-белая грудь вызвала ассоциации с холодным мрамором, но в такую жару это то, что надо, на фиг потные бабы, а от нее веет бодрящим холодом, словно Снежная королева изволила появиться за их столом…

Крылов возразил с неожиданным подъемом, глаза то и дело поворачивались в сторону ее дивной груди, как будто впервые увидел, вон сколько колышут сиськами на каждом углу, но, если честно, такую грудь в самом деле еще никогда не видел…

— Великая Россия, — услышал он свой голос, что донесся как будто издалека, — возрождение духовности… Да хоть один понимает, что он мелет? Или говорит, как попка, весь тот вздор, который принято говорить? Если духовность, то обязательно попы в рясах и — церкви, церкви, церкви… Даже не подозревают о католицизме, исламе, других религиях! А если возрождение, то обязательно — старая Россия с купцами, городовыми! А в самом ли деле нужна эта Россия — жандарм Европы?

Они молчали, хотя обычно, не дослушав, бросаются спорить с деликатностью чисто русских интеллигентов, не дослушав собеседника, только Klm сразу возразил:

— Мало ли что о нас говорили! Россия стояла на страже порядка. И наше кадровое офицерство! Вон у меня отец офицер, дед офицер, дядя офицер, так я с полным основанием утверждаю, что наша армия — самая интеллектуальная в мире…

— Так вам нужна именно Россия, — спросил Крылов с нажимом, — или же великая держава? Перед которой бы ломали шапки?

Глава 4

Девушка, которую Алексей назвал Яной, повела очами в сторону кухни. Валентина улыбнулась ей по-матерински, хотя явно ровесницы, на столе перед Яной появилась вазочка с розовыми шариками мороженого. Они чем-то напоминали ее соски, такие же сладкие на вид, которые безумно хочется взять в губы…

Крылов сжал челюсти до ломоты в висках. В черепе трещали канаты, когда он старался повернуть глазные яблоки, не таращиться так откровенно и так глупо.

— Россия, — сказал Тор упрямо. — Нам нужна великая Россия!

Крылов выдавил с натугой:

— Так вот вам она, вы в ней живете! Освобожденная от всяких там республик, народов-прихлебателей, Россия единая и почти неделимая. Ах, вам хочется державу помогучее? Но у нас был Советский Союз, перед которым поджимала хвост и Америка и все-все-все. Однако вам Советский Союз чем-то не по ндраву.

Матросов подумал, буркнул:

— Ты прав. Советский Союз был круче! Перед ним все шапки ломали. А юсовцы говорили шепотом.

— Ну?

— Че «ну»? — переспросил Матросов.

— Значит, великая держава лучше?

— Так Советский Союз, — обиделся Матросов, — и есть Россия!.. Ну, Россия с разными там республиками.

Крылов развел руками. Он чувствовал, что если удержит глаза на корчмовцах, не даст повернуться в сторону Яны, то сможет говорить, двигаться, даже не захлебнется пивом.

— Наше правительство сделало большую ошибку, — сказал он, — поспешив ввести паспорта без графы «национальность». Теперь все со страхом смотрят друг на друга, подозревая в неких тайных обществах по сохранению прежней нации. Уж евреи, мол, точно не откажутся от своей, чеченцы и прочие кавказцы — тоже, только русские превратятся в рабочее быдло, которое лишили даже права на свой народ… Этим мы просто обязаны воспользоваться!

— Как?

Тор вмешался горячо:

— Создать общество по сохранению русского народа!

— Нет, тогда уж русичей, — возразил Черный Принц. — Русский — это прилагательное, вроде «русский еврей» или «русский армянин»…

— Русич — лучше, — определил Тор, — но что-то в нем есть…

Он замялся. Принц спросил:

— Что? Что в нем есть?

— Что-то, что мне не очень нравится…

— Еще бы еврею понравилось!

Тор сказал медленно, не обращая внимания на провокацию:

— Что-то в нем есть тоже от прилагательного. Или, точнее, от отчества. Как Иванович, Петрович, Козлович…

С той стороны сказал обидчиво Бабай-ага:

— Но-но, ты мне без намекивания! Сам козлович!

Крылов постучал вилкой по пивной кружке:

— Тихо-тихо! Да, но что лучше? Русак? Так это заяц летний. Русин? Так западяне зовут хохлов.

— А если просто — русы?

Все молчали, прикидывая, перекатывая в мозгах, где уже давно не скрипело сухо, а скорее хлюпало. Слышался стук ножей по тарелкам, чавканье. Тор с таким шумом высасывал креветку, словно та была размером с кракена.

На другом конце стола Журавлев мерно доказывал:

— Чтобы выбраться из этой дупы, надо что-то по-настоящему радикальное… или кардинальное.

— Кардинальное, — спросил ехидный Откин, — это от «кардинал»?

— Как и радикальное, — ответил Журавлев, — от радикала…

Откин распахнул в удивлении рот:

— Ради… Ради чего?

— Брысь, — сказал Журавлев беззлобно. — А то объясню заодно, что такое дупа. Надо сделать нечто такое, чтобы Россия изменилась рывком! К примеру, взять и заменить православие на католицизм… нет, для нас это еще не круто. Заменить вообще на ислам! Во-первых, рождаемость поднимется: в исламе аборты запрещены…

— А противозачаточные? — пискнул Откин.