Скифы: расцвет и падение великого царства

Велик бог Ахурамазда, создавший вот эту землю, создавший вон то небо, создавший человеческий род, создавший благоденствие для человека, сделавший Дария царем, одним царем для многих, одним господином для многих.

Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь народов, царь этой земли, сын Гистаспа, Ахеменид…

Ученым не составило особого труда установить, что эта надпись принадлежит царю Дарию I Гистаспу из династии Ахеменидов, занимавшему персидский трон в 521–486 гг. до н. э. Перед нами – горделивый монарх, властитель гигантской империи, раскинувшейся от долины Нила в Египте до гор Афганистана. Он считает себя вполне законным правителем всего мира, поскольку получил власть непосредственно из рук верховного бога Ахурамазды. Остальным царям и вождям следует лишь смиренно склонить свою голову перед его могуществом и выполнять его царскую волю.

На гигантском барельефе Бехистунской скалы, на мраморных панелях величественного дворца в столице Ахеменидов Персеполе, в многочисленных надписях на камне и глиняных табличках Дарий восхваляет свои деяния и подвиги, богатство и мощь, а также неизменную благосклонность к его царственной персоне со стороны божественных небесных сил.

Да, персидские монархи умели обставить свое царствование всеми необходимыми атрибутами и реалиями, придать ему потрясающее великолепие и божественный ореол. Однако читатель, наверное, помнит, что именно Дарий I Гистасп потерпел сокрушительное поражение в причерноморских степях от воинственных скифов, и лишь чудо (а вернее, предательство ионийских греков-наемников) спасло его от неминуемой гибели. Что же представляла собой в государственном плане Великая Скифия – победительница всемогущей Персидской империи?

Прежде всего, напомню, что скифы – иранцы (ближайшие родственники персов) по языку и идеологии. К тому же они почти весь VII в. до н. э. были господствующей силой в Передней Азии и под их тяжелой кочевнической дланью находились Мидия и Персия – ядро будущей ахеменидской державы. Естественно, что скифы не могли не воспринять там многие важные черты института местной верховной власти. Ведь и скифы, и мидийцы с персами были в действительности «родственными душами».

Что же представляло собой скифское государство в VI в. до н. э.? Как оно было организовано? Кто им управлял? Да и существовало ли вообще государство в Скифии на протяжении VI–IV вв. до н. э.? Увы, вопрос о наличии у скифов государства, а если оно было, то о его характере, по-прежнему остается одним из самых дискуссионных в современном скифоведении. Одни исследователи (А.С. Лаппо-Данилевский, С.А. Жебелев, В.И. Равдоникас, С.А. Семенов-Зусер, М.И. Артамонов, Д.П. Каллистов, Н.Г. Елагина и др.) полагали, что скифские племена Северного Причерноморья так и не создали подлинного государства, а их территориально-политическое объединение представляло одну из форм военной демократии, другие, например А.И. Тереножкин, решительно выступали за то, что могущественная держава появилась у скифов еще с VII в. до н. э., точнее, с момента их первого эффектного выступления на исторической арене Евразии. Наконец, довольно много сторонников есть у той точки зрения, что государственного уровня скифы достигли лишь в конце V – начале IV вв. до н. э., в период правления «царя-объединителя» Атея.

Известно, что новое – это хорошо забытое старое. Попробуем обратиться к истокам изучения столь сложной проблемы, как скифская государственность, а именно к трудам выдающегося русского ученого М.И. Ростовцева.

Илл. 89. Скифские конные воины в панцире. IV вв. до н. э. Реконструкция Д. Шевчука

Еще в первые десятилетия XX в. он впервые четко сформулировал общее представление о характере скифского государства и о времени его возникновения. Сравнивая Скифию и Персидскую империю Ахеменидов, М.И. Ростовцев отмечает: «Скифия, конечно, не могла равняться с Персией ни по своей культурности, ни по своей государственности. Персия унаследовала от своих предшественников – Ассиро-Вавилонии и Египта – старую прочную государственность и культуру <…> Скифы же, поскольку можно судить по единственному достоверному свидетельству об их государственности и культуре – свидетельству Геродота, остались на юге России преимущественно кочевниками, и государство их было типичным государством конных кочевых наездников с сильной конной дружиной под управлением неограниченного державного владыки-царя. Их державу надо представлять себе организованной по типу позднейшего Хазарского царства или татарской Золотой Орды».