Скил

– Ты прав, здесь очень опасно, – кивнул я. – Но видишь ли, э-э… друг, твари очень хорошо слышат и сбегаются на шум выстрелов, а вы ещё не знаете, в кого и когда стоит стрелять, а когда нет. Вот, например, в ту тварь, что раздолбила нашу машину, даже из крупнокалиберного оружия стрелять желательно по уязвимым точкам, то есть нужно знать, куда, а из автомата смысла нет, только разозлишь. А в двух-трёх простых бегунов – это твари, которые ещё на обычных людей похожи, но двигаются уже не как зомби, а довольно резво бегают, – так вот, в них стрелять не надо, только шум поднимешь и ещё кого-нибудь привлечёшь. Но если их пара десятков на тебя кинется, тогда стрелять обязательно, иначе порвут, а если ещё не кинулись, то они тебя могут и в упор не заметить; главное – вести себя правильно. Короче, всё от ситуации зависит, а вы эту самую ситуацию пока правильно оценить не можете, поэтому огнестрельное оружие вам в руки пока лучше не давать. Понимаешь?

– Угу, – хмуро кивнул мужик и тут же поморщился и даже чуть покачнулся и придержался рукой за дверной косяк.

– Что, мутит и голова болит?

– Ага, – снова согласился мужик. – У нас у всех такое.

– М-да… как-то мы упустили этот момент – сказал Маньяк. – Надо их живчиком напоить, мы с муров трофейного чуть не полведра собрали, специально для этого, а потом как-то забыли.

Мы напоили всех новичков живчиком, проследив, чтобы каждый сделал хотя бы по глотку. Большинство, как ни странно, уговаривать не пришлось – надо выпить воняющей кислятиной жидкости, которую странные ребята называют «живчиком» и говорят, что это лекарство, значит надо; выпил, поморщился, передал дальше. Может, не так уж нам и не повезло с подопечными?

Совсем гладко, правда, не прошло – блондинистая фифа, украшенная множеством колец и серьгами с крупными камнями, понюхала предложенное ей питьё, брезгливо скривилась и заявила:

– Фу! Я это пить не стану, гадость какая!

– Надо выпить, это лекарство, – начал уговаривать я её, как ребёнка.

– Ни за что! Хоть убейте.

– Если это не выпить, убивать тебя не придётся! – с жизнерадостной улыбкой заявил Маньяк. – Сама помрёшь!

Девушка ещё раз понюхала содержимое фляги и снова скривилась:

– Вы отравить меня, что ли, решили?

– Да смысл на тебя яд переводить? – ответил Маньяк. – Моему приятелю Скилу, если ты не заметила, чтобы человека голыми руками убить, даже подходить к нему не надо. А ты сидишь и кобенишься перед ним. Ты лучше подумай – стоит ли такого опасного дядю сердить?

– Да ты не нюхай, – сказал я. – Ты пей.

Блондинка жеманно зажала нос двумя пальчиками и, наконец, сделала глоток, тут же закашлялась, сложилась пополам, но в себе пойло всё же удержала, и то хорошо. А с нею, надо заметить, у нас могут возникнуть проблемы: очень уж ухоженная, вся из себя манерная, увешена золотом, и на нас с Маньяком, несмотря на изрядно потрёпанный вид, умудряется смотреть свысока.

Проведя лечебно-оздоровительные процедуры, мы вернулись на кухню, и Маньяк сказал:

– Значит, давай так сделаем: пулемёт потащат мужики, ну они же хотели оружие, патроны к нему на остальных раскидаем, пусть привыкают к боевым будням, а остальное припрячем… ну, на чердаке, например.

– Хорошо, только лучше не в этом доме, а в соседнем, на который окна квартиры не выходят: чем меньше людей будет знать, где у нас добро припрятано, тем целее оно будет.

– Тоже верно! Потом ты здесь останешься – не стоит этих ребят одних надолго оставлять, а я возьму с собой «крепыша» и схожу по магазинам – у нас четыре барышни на каблуках, им обувь нормальная нужна, да и вещей тёплых нет ни у кого, замёрзнут ночью, рюкзаков надо ещё шесть штук и еды какой-нибудь.

– Не утащите всё вдвоём, возьми с собой второго мужика, того, который не «крепыш»… блин, надо их всё же окрестить.

– Ничего, утащим; что потяжелее – на меня, что погабаритнее – на него. А за двоими мне уследить будет сложнее.

Мы прошли в комнату. Народ там всё ещё представлял собой удручающее, зрелище, но уже немного посвежел. Девушки делились друг с другом своими проблемами, о чем-то переговаривались в сторонке мужики; в общем, благотворное влияние живчика, так сказать, налицо.

– Так, господа, план действий таков: мы с Маньяком сейчас ненадолго отлучимся, притырим лишние сейчас ценности…

– А вы нас не бросите?

Я посмотрел на задавшую вопрос девушку, и аж сердце защемило от жалости: совсем молоденькая, почти девочка, как и все, немного потрёпанная, на щеке – ссадина, глаза синие-синие, большие-большие и смотрят с такой надеждой и испугом.

– Ну, конечно, не бросим, – заверил её я. – Хотели бы бросить – сделали бы это раньше, у разбитой машины, например, или сразу, как с мурами разобрались.

– Вот, кстати, вопрос, – сказала другая девушка, постарше, и во взгляде так и сквозит недоверие. – Зачем мы вам вообще нужны? Зачем вы отбили нас у этих муров и сейчас с нами возитесь? Какая вам в этом выгода?