Скил

– И баньку вот велел истопить, причём тут нас только двое, а могло бы и двадцать быть – размеры бани позволяют, и с похмелья сегодня, я так думаю, не мы одни страдаем.

– Угу, – снова кивнул парень. – Так к чему ты это всё?

– Я к тому, во сколько нам все это обойдётся… как-то не верится…

– А, понял! Вот ты о чём, – перебил меня Маньяк. – Так ни во сколько! – Маньяк зажал пальцами нос, копируя сову из мультика о Винни Пухе. – Без-воз-мезд-дно! То бишь даром. Ему это ничего не стоит. Это мы с тобой считаем, хватит нам на лишний рожок патронов или нет, а Меломан, знаешь, другими категориями мерит.

– Ну, знаешь, на просторах Вселенной, может, где-то и по-другому, а в моём прежнем мире люди… ну… торгаши, владельцы разных заведений, вроде баров и ресторанов… их у нас обычно называли общим словом «бизнесмен»…

– Угу, у меня так же было.

– Так вот, у этих людей – у тех, что успешные, конечно – у всех была одна общая черта: все они умели видеть свою выгоду и в большом, и в малом. В общем, евреестость какая-то, или хитрожопость – не знаю, как лучше сказать.

– Деловая хватка – это хорошее качество, – ухмыльнулся Маньяк, – а хиртожопость – это немного другое.

– Согласен. Так вот, люди с этой самой деловой хваткой малым этим никогда не пренебрегают и барских жестов, вроде «деньги – всего лишь бумага», не делают.

– Ага, понял мысль! Ща я тебе всё на пальцах объясню! – улыбнулся Маньяк. – Тут видишь, в чём дело… хм. Ты немного заблуждаешься насчет Меломана… эти самые бизнесмены, дельцы, если на русский перевести, они и здесь вполне себе присутствуют – это управляющие у Меломана. На каждой отрасли – свой; тут же не только бар его – казино, арена, гостиница, бордель, магазин, служба снабжения…

– Угу, я в курсе.

– Ну вот! Здесь вообще вся власть у четырёх людей: Филин – на нём вояки и безопасники, Горький – на нём строительство и всякая коммуналка, вода, там, электричество, Билл – это ксер, и производство на нём, хоть и мало его здесь; ну, и Меломан.

– Угу, – снова кивнул я, принимая информацию к сведенью.

– Так что Меломан скорее политик, чем бизнесмен. – Я поморщился при слове «политик», и Маньяк, заметив это, улыбнулся. – Да, в моём прошлом мире тоже слово «политик» было скорее ругательством, но здесь всё же по-другому дела обстоят.

– Ага, «здесь вам не тут» – старая армейская мудрость, – ухмыльнулся я. – Что-то слабо верится в то, что в Улье у властей всё чисто и честно.

– Ну нет, я думаю, и здесь свои грязные игры есть, но уж точно не настолько всё прогнило. В Улье вообще всё честнее… и жёстче!

– Ну да, – согласился я. – Лицемерия, по крайней мере, гораздо меньше.

– Ага… пойдём в парилку. – Мы переместились в парилку, и там Маньяк продолжил: – Так вот, возвращаясь к нашей теме: почему бы, собственно, Меломану не делать барских жестов, если он барин? Деньги у нас, кстати, не бумага, а малопонятная хрень наподобие грибов, – усмехнулся Маньяк.

– Точно! – поддержал его я. – И инфляция им не страшна!

– К тому же, так вышло, – продолжил Маньяк излагать своё виденье ситуации, – что мы с тобой, независимо друг от друга, с ним закорешились как-то.

– Тоже, кстати, интересный момент: мы с тобой – простые рейдеры, ни кола, ни двора; словом, с Меломаном птицы совсем разного полёта – нафига ему такие друзья?

– Ну, друзья – это, пожалуй, громко сказано. Это нас с тобой можно назвать друзьями – скорее, именно кореша.

– Ну да, согласен.

– Тут ведь важно не положение в обществе и не у кого сколько бабла, а, скорее, взгляды на жизнь… хм… мироощущение, что ли… в общем, кореша – это же не деловые партнёры, это люди, с которыми тебе приятно и интересно проводить время. А мы – я, ты, Меломан – мы на одной волне, есть у нас кое-что общее, у нас с тобой больше, с Меломаном – чуть меньше.

– Хм… – хмыкнул я. – Что, интересно?

– Мы в Улье живём, а не выживаем! Вопросы хлеба насущного и безопасности для нас, конечно, тоже важны, но мы не ставим их во главу угла, нам интересен процесс жизни и развитие. Это заметно по человеку, во взгляде читается, что ли. – Маньяк пожал своими мощными плечами.

Я, кстати, только в бане оценил, насколько хорошо он сложён. Я и сам за время пребывания в Улье начал приобретать фигуру спортивного гимнаста, но Маньяк просто весь перевит мышцами. Причём по ним видно, что мышцы вполне «рабочие», а не набраны таблетками и железом.

– Эх! Какие философские темы приходят в бане с похмелья! – усмехнулся я. – Пойдём окунёмся, однако, пора.

Вволю поплескавшись в небольшом искусственном пруду с холодной водой, который находился за баней, и основательно замёрзнув, мы вернулись в парилку. Воистину чудодейственная штука эта баня – от похмелья уже и намёка почти не осталось, да и вообще хорошо!

– По поводу развития и всего такого, – сказал Маньяк. – Ты, Скил, не думал потренироваться?

– Потренироваться? – Я вопросительно поднял брови.

– Ага. Я говорил тебе по поводу ближнего боя, твоего потенциала и того, как ты двигаешься. Я бы поработал с твоим движением.

– А что, я фигово двигаюсь?

– Не фигово, даже наоборот, но над чем работать – есть.

– Ну хорошо, я только за!