Скинхед

* * *

Интересная история приключилась сегодня по возвращению домой. В блоке пока жду лифт вдруг показалось, что кто-то плачет, и звук доносится из подвала. Подвал у нас что-то вроде черной дыры — кромешная темень, хоть глаз выколи. Пробираюсь по грязным ступенькам на звук, из темноты выглядывает существо с блестящими голубыми глазами. При ближайшем рассмотрении чудо оказывается котенком. На свету обнаруживается, что лапка у него безжизненно висит. Рука тянется погладить его по шерстке, как когда-то Врунгеля, он же Капитан — котище неизвестно каким образом появившегося у нас дома. В общем-то, ему было плевать, как его называют лишь бы кормили побольше. А однажды он ушел и не вернулся. И тут мы почувствовали, что не можем без Врунгеля. Мама даже всхлипывала по ночам целый месяц и, в конце концов, объявила, что больше у нас дома никаких животных не будет.

И чего это меня потянуло к этому найденышу? Признайся, Артем, честно себе: глазенки у него были как у той… Такие же голубые, блестящие… Прозрачные и бездонные, кажется, что утонешь… А вот это уже сантименты. Негоже так, Артем. Ты подобрал просто несчастного котенка, которому перебили лапу. Он, скорее всего, сдохнет здесь, если не забрать его домой, не подлечить, а подлечив, можно вновь вернуть его на улицу. Каждому — свое. Такова жизнь. Короче, разместив крошечное существо под куртку, чтобы не шокировать маму сходу, отправляюсь домой. Увы, привыкший к подвалу скиталец поднял такой шум при виде домашнего уюта, что хоть на лестницу выбрасывай его. Однако, жалкий вид котенка вызывает у нас с мамой приступ сострадания и мы ему даже шину совместными усилиями на лапу соорудили, чтобы у него все срослось. Правда, насчет того, что это кот я погорячился, потому как мама, осмотрев его со всех сторон, уверенно заявила, что теперь в нашем доме женский пол определенно получит преимущество. Неожиданную гостью мы назвали Касенькой, налили ей молочка в блюдечко, которое она тут же вылакала, и постелили ей тряпку на кухне. Впрочем, свое королевское ложе она покинула, как только выключили свет. Кася, прихрамывая, прямиком перебралась на мою кровать и улеглась у меня в ногах. Странная вещь — никому не нужный комочек, вроде бы, а столько хлопот — всю ночь не спал, боялся, как бы, ненароком не раздавить эту маленькую захватчицу.

* * *

На следующий день мы направляемся к Анатолию Борисовичу наводить шорох среди кавказцев. Те окончательно охамели и в открытую выживают русских. Возмущение бабулек, которые не могут сбыть на рынке свой скудный товар, едва сводя концы с концами, понять можно. Куски арматуры в руках моих ребят достаточно веский аргумент в разборке за права бабуль. Одно только жаль — приказано обойтись без крови. Придется как следует покрошить их мандарино-помидоро-огуречные ряды. Этого вполне достаточно, чтобы нагнать на них страха. Главное — они и пикнуть не успели. После того, как, мы вихрем пронеслись по лавкам и лоткам они не скоро появятся на рынке. Но вот задачка: страху-то мы научились на кавказцев нагонять. Но как их отучить торговать? На любом рынке они как рыба в воде. Вот что следовало бы обмозговать в «Красном кольце»…

Глава 9 МАЙ

Итак, мы становимся главной силой, сдерживающей волны азиатчины, волны нового нашествия на Русь. О нас пишут в газетах, болтают без умолку на телеканалах. Кое-кто возмущается, но общей злобы нет. Когда наши дружины проносятся по рынкам, я читаю понимание, одобрение в глазах несчастных русских крестьян. Не то в электричках и на улице. Здесь интеллигентки, заступаются за черномазых. Как же — права человека! А кто-нибудь подумал о правах русских?! Я вижу главную цель в этом — разбудить русского человека от вековой спячки. Затуманили им всем мозги разговорами о демократии и правах человека. Русь — проснись! Где ты? Что с тобой? Мы должны действовать беспрерывно, ежедневно, решительно без страха.

Сегодня новое задание Учителя — подчистить еще один рынок от черноты. Одно плохо вперед выдвигается не мой отряд, а вадимовский. Может, мы в прошлый раз не лучшим образом справились с поручением? Нет, не похоже: если Учитель недоволен мной, он не считает нужным этого скрывать: вызовет к себе и пропесочит. А раз он молчит, значит все в порядке.

Дома ко мне бросается Касенька и начинает тереться о мои ноги. Такая вот ласка кошачья. Она все понимает:

— Кушать хочешь или чего-то натворила? — В ответ Касенька подставляет ушки, мол, почеши, если любишь!

А на кухне, между прочим, наглядные свидетельства ее непрекращающихся проделок: разбитая вазочка и разбросанные по всему полу печенья. Это так оставлять нельзя, попадет Касе от мамы. А вот и она. Я-то всю жизнь думал, что ей работа только во вред и врачи тоже рекомендовали отлежаться как следует. Она же больше двух месяцев не выдержала. Снимая туфли в прихожей, она успевает одновременно мобилизовать меня на новые домашние подвиги:

— Артем, ты пельмени поставил вариться?

— Не-а, я же не знал, когда ты придешь.