Скинхед

- У какого Михаила? - я на мгновение опешил, а потом выпалил. - Вы имеете в виду Учителя?

- Пускай будет Учитель, - мент опять хмыкнул. А я молча злюсь на себя: вот идиот - надо бы в таких случаях называть Учителя как принято, по имени-отчеству… - Молчишь? Ладно, можешь молчать и дальше, но я должен проинформировать твоих родителей.

- Не надо информировать родителей, - я чувствую, что у меня против воли в голосе зазвучали просительные нотки. Как у первоклашки…

- С дагами базарили?.. - вот тут он скорее утверждает, чем спрашивает, и я, как бы соглашаясь, опускаю голову.

- Ну, и я дрался в молодости, с кем не бывает, - усмехается мент. - Давай пропуск, подпишу, чтобы выпустили, а в будущем будь поаккуратнее. Ты меня понял?

- Понял, - на сердце отлегло и мент сразу смотрится иначе, ясноглазый, с хитринкой мужицкой, нашенской. Русский, одним словом.

- Знаешь, что значит поаккуратнее? Это значит не попадаться! - Не знал, если правду говорить, но теперь буду знать. - Ладно, бери пропуск и вали отсюда, пока я добрый.

Ясно, что не стоит злоупотреблять милицейским доверием. На улице вдыхаю полной грудью весенней свежести воздух. Ну что? Отделался, можно сказать, легким испугом. И как всегда, спас Учитель. А менты видно его знают, уважают. Запомним и это! А теперь - в клуб. Пора разобраться, как так получилось, что наши смылись, можно сказать, бросив меня на произвол судьбы. Приступ страха после милиции сменяется приступом голода. Бутерброды с колбасой, перехваченные в ближайшем гастрономе, что мертвому припарка. Бабуля сейчас наверняка наготовила целый котел пельменей. Но мне сейчас не до бабушкиных пельменей. К тому же бабуля, почище любого участкового фиксирует время ухода и возвращения домой. И аккуратно информирует мать: что да как. Пока старушка не появилась, мать не знала, во сколько я домой прихожу, а раз не знает, то и не нервничает. Ей сейчас и переживать нельзя. В общем, пельмени подождут. Что я за мужик, если голод перебороть не могу? А живот-то ворчит и с моими идейными доводами не согласен. Мне перво-наперво разобраться в клубе надо бы. И начинать надо с Даньки. Он в раздевалке:

- О, привет, брат, - он здоровается со мной так, словно ничего и не произошло.

- Привет, Данила! - я пристально вглядываюсь в него, он отворачивается и начинает натягивать футболку. - Ничего не хочешь объяснить?

- А что я должен объяснять? - он выглядит так, как будто ни в чем не виноват.

- А то, как вы оставили меня и смылись вчера? Не тема для обсуждения? - мне хочется послать его по известному общероссийскому адресу как никогда.

- А что ты ко мне пристал? Мог бы и других пораспрошать, - и он недобро усмехается.

- Ты за старшего был там. И лично я надеялся, что ты подашь пример как надо держаться. И уж никак не ожидал, что дашь первым деру, - я с презрением отворачиваюсь, чтобы не видеть растерянности того, кто еще недавно мне казался лучшим из братьев.

- Ну, ты, говори да не заговаривайся, - Данька тоже начинается заводиться. - А то я сейчас не посмотрю, что ты в любимчиках у Учителя ходишь, и так тебя отделаю, что вчерашнее тебе легким массажем покажется.

- Махаться я с тобой не буду, за это можно и из братства вылететь. Не для того я клятву давал. А раз я любимчик Учителя, то мне ничто не помешает рассказать, как все было, - честно говоря, я не собирался кляузничать, а вот припугнуть Данилу не мешало, авось не по совести, так хоть из трусости извинится.

- Валяй, только знай, что и мне есть, что рассказать о тебе, так что - вперед и с песней. А потом мы посмотрим, как Учитель отреагирует на то, что его любимчик любовь с полукровкой развел, - Данька поверх футболки натягивает свитер с символикой очень напоминающую ту, что горит у меня на запястье.

- Это кто полукровка? - у меня аж в ушах от такой наглости шумит.

- Ой, вот только не надо корчить из себя невинность. Тоже мне святая простота, а то ты не знаешь, что мамаша у твоей любимой Ирочки с Кавказа. Не то армянка, не то азербайджанка. Ну, тебе-то лучше знать, а по мне большего паскудства трудно представить, - и он со злорадной ухмылкой смотрит на меня.

- Врешь, ты все! Врешь! - у меня в глазах пляшут красные круги.