Скинхед

Михаил наливает в стакан воды и подает его мне. "Уж не читает ли он мои мысли?" - проносится у меня в голове после этого его жеста. Голос у него командирский, как на парадах, которые когда-то в детстве я любил смотреть на Красной площади с мамкой.

- А как учишься? - по-моему, он не из праздного любопытства спрашивает. У него в глазах читается искренний интерес.

- Не очень-то, - я, вспомнив советы Федора, решаю не врать.

- Насчет того, что знания - это свет, ты в курсе? - он укоризненно качает головой.

- Одиннадцатый год только и слышу об этом, - я с трудом удерживаюсь от вздоха разочарования - вот уж не думал, что будем говорить о школе.

Надо все-таки убавить обороты: не слишком ли я смел?

- Молодец, Артем, верно, понимаешь ситуацию, - он от души хохочет, кажется ему интересно со мной. - А чем увлекаешься?

Я пожимаю плечами, не рассказывать же, что книжки люблю читать с детства, только вот в библиотеке никогда ничего стоящего нет, вот и приходится "Отверженных" по сотому разу перечитывать вместе с "Нищетой и блеском куртизанок":

- Ну, телевизор смотрю, гуляю, иногда по Интернету брожу, еще люблю в сетевые игры выигрывать.

Насчет того, что "люблю не играть, а выигрывать" я в одной умной книжке вычитал. Эта фраза Михаилу явно пришлась по душе:

- Выигрывать любишь? Выигрывать - это хорошо. А сам по национальности - кто? - Учитель даже слегка напрягся, задавая этот вопрос.

- Русский я, кем же мне еще быть?

Я вроде теряюсь от неожиданности. Вопрос как вопрос. Но, я, честно, никогда над ним не задумывался.

- Да, тут ты прав, кем же еще быть такому мужику, как ты, если не русским. Гордишься?

"Нет, он все-таки улавливает, что у меня роется в голове". Мы теперь скрещиваемся взглядами - глаза в глаза. Меня впервые в жизни назвали мужиком, небось, шутит. На лице Учителя крупном, скуластом, сжатом нет и тени усмешки.

- Конечно, горжусь, мы же круче всех на свете.

Он поднимается с дивана, подходит к столу, произносит медленно, задумчиво глядя на экран новехонького компьютера, как бы обращаясь к самому себе:

- Молодец Федор, доброго нам бойца привел. Я думаю, нам с тобой будет по пути.

И тут же следуют конкретные вопросы:

- Живешь с матерью? Она кем работает? - я вижу, что он хочет сделать для себя какие-то выводы.

- Инженером в НИИ, - морщусь я, да ничего тут не поделаешь. Мамкин институт я ненавижу, она на него горбатится-горбатится, а отдачи никакой. Зарплаты у нее - кот наплакал, чертежи для тупарей со всей Москвы ночи напролет чертит, тем и живем. А иначе совсем тяжело пришлось бы.

- Не беда, наступит день, когда ты твердо встанешь на ноги, будешь сильным и надежным. И мамке твоей не придется горбатиться ночами. - Он вновь читал мои мысли, самые сокровенные.

- Башка у тебя варит, и мысли правильные, а вот мускулы надо подкачать - цены такому мужику, как ты, не будет. Я с Никитой поговорю, чтобы он на тебя особое внимание обратил на тренировках.

- Правда?

- Правда-правда, только ты учти: у нас в клубе не пьют, не курят и не сквернословят. Увижу с сигаретой или выпивкой, услышу, что материшься - вылетишь отсюда в ту же секунду, понял?

- Понял, - я отвечаю по-военному четко, и вижу: это ему тоже понравилось.

- Свободен, - он командует так, что хочется выйти из его кабинета чеканным шагом, как на уроках военной подготовки.

Я выхожу от Михаила в приподнятом настроении. Со мной происходит что-то странное, может, оттого, что в меня поверили, а, может, я впервые почувствовал, что кому-то нужен. И эти новые доселе неведомые мне ощущения придают силу, уверенность. Федька дожидается меня в соседней комнате, ему явно не терпится услышать мой рассказ. Я бросаюсь к нему:

- Федька, да ты молоток! Жаль, что ты раньше меня сюда не привел!

- Я же говорил, что тебе здесь понравится! То ли еще будет, когда ты и с нашими ребятами познакомишься, - он сияет как медный таз, довольный тем, что его ожидания оправдались.

- Учитель сказал, что я должен буду походить в спортзал. Для общего развития.

- Забылся? Для тебя он не Учитель, а Михаил Васильевич, - Федор посуровел. - Пока у тебя не было посвящения.

- Посвящение? - какое таинственное слово, из книг, что я читал в детстве, - а вот это поинтересней спортзала…

- Каждый последний день месяца, мы принимаем в наши ряды новеньких. Это и есть посвящение - особый день, особое доверие, особый обряд. Я, например, все лето просто так сюда приходил. И только тридцать первого августа приняли, в последний день лета. - Некоторые по полгода ходят, - заключает Федька, явно довольный тем, что он не из таких.

* * *