Скинхед

– Наверно. Сонный какой-то был. Да мы толком и не поговорили: Путятя пришел, это у них главный, учил его, как на суде себя вести. Говорит, молчать надо, вообще ничего не говорить.

– Как это? – обомлела Валентина. – Если он промолчит, его же во всем обвинят! Следователь сказал, лет двадцать дадут...

– Двадцать? – Алка задумалась. – Нет. Путятя сказал, что, если Ванька будет молчать, они его быстро вытащат.

– Аллочка, кто такой Путятя? Они же и так на Ванечку все свалили, будет один за всех отдуваться... Боюсь я, так боюсь... Вот, пришла с прокурором поговорить, да не знаю, к кому сунуться. Денег, наверное, дать надо, а у меня нету. И посоветоваться не с кем.

– Путятя – это какой-то их скиновский босс. Очень крутой! Ему можно верить.

– А как бы мне его найти? – загорелась Валентина. – Может, и правда поможет?

– Не знаю. Он шифруется. С ним только у Костыля связь была, так Костыль, сами знаете, где.

– Неужели никак? – Женщина умоляюще сложила ладони у лица, будто выпрашивая милостыню.

– Через Дашку попробовать? – Алка наморщила лоб. – Вроде хвасталась, что у них, типа, ну...

Набрала номер, перекинулась парой фраз, похихикала.

– Повезло! Они как раз тут рядом, на углу Невского и Большой Морской, в «KFC» крылышки цыплячьи жрут. Дашка от них прется! Тачку возьмем? – Девушка огляделась, увидела стайку такси возле «Астории». – Побежали! До угла Невского, – приказала водителю.

– Щас, разбежался, – равнодушно известил тот. – Тут идти две минуты.

– Не пыли, – отозвалась Алка, усаживаясь вперед. – Вот, хавай! – И протянула таксисту пятисотрублевку.

– Алла... – оторопела от такой щедрости Валентина. – Ты что... Давай пешком.

– Не, – качнула головой девчонка. – Можем не успеть. Дашка сказала, что уже доедают.

Таки не успели. Выпрыгнули из такси и топтались на переходе, ожидая пробуждения уснувшего красного, когда Алка взвизгнула, дернув Валентину за локоть:

– Вон они!

На той стороне Невского, на углу, остановилась, о чем-то споря, сладкая парочка. Яркая, будто спрыгнувшая из витрины газетного киоска девушка-брюнетка с роскошными, до поясницы, волосами, в коротеньком красном пальтишке, лакированных сапогах-ботфортах на высоченных каблуках, и парень, много старше, коротко стриженный, крупный, в сером полупальто и синих джинсах.

Невский в этом месте узок, будто лодыжка, да еще как толстенной повязкой передавлен строительными лесами, зашторившими бывший кинотеатр «Баррикада», но все одно – разглядеть лица на другой стороне, да еще если это незнакомые люди...

– Дашка! – подскочив на месте, крикнула Аллочка.

Увы. Голос зацепился за многозвучье моторных шумов, шипенье резины, звяканье ползущего мимо троллейбуса, людские тротуарные разговоры и повис где-то посередине проспекта, на проводах, подгоняющих разноцветные огоньки к огромной, плавающей в сиреневатых сумерках сосновой лапе, радостно возвещающей о близком Новом годе.

Сонный светофор наконец замигал, просыпаясь, но парочка на той стороне уже села в серый автомобиль, припаркованный чуть ли не на самом углу.

– Блин! – сокрушенно выдохнула Алка. – Промухали!

Серая машиненка резво вырулила на Невский, доверчиво мигая левым поворотником, и покатилась в медлительном потоке прямо к ногам Валентины.

– Дашка! – снова запрыгала на тротуаре воспрянувшая Алка, призывно маша руками и описывая тяжелой сумкой опасные круги прямо перед лицом спутницы. – Путятя! Стойте!

И снова ее не заметили и не услышали.

Машинка ползла неспешно, будто никуда и не торопилась, парочка за несвежими стеклами о чем-то весело беседовала. Валентина просто воткнулась глазами в лицо водителя, того самого крутого Путяти, отметив про себя его совершеннейшую обыденность и незначительность, но мгновенно запомнив неприметное это лицо до последней веселой складочки под улыбающимися глазами.

Автомобиль прошуршал мимо беснующейся Алки, успев прошмыгнуть на закатывающийся зеленый, и рывками, поспешая за такими же тоскующими в пробке собратьями, стал неуклонно удаляться от перекрестка.

– 423 ЛИС, – вслух произнесла Валентина.

– Что? – обернулась расстроенная Алка.

– Номер машины, – ответила женщина.

– Засада! – сплюнула девчонка. – Едут как на параде, по сторонам посмотреть не могут! Дашку встречу – прибью!

– Спасибо тебе, Аллочка, – погладила ее по руке Валентина. – Пойду.

– Слушайте, а может, мне папахена напрячь? – вскинулась вдруг девушка. – А чего? – Похоже, Алке и впрямь очень хотелось помочь. Особенно сейчас, после казуса с Путятей. – Папахен сейчас, чтоб я в эту долбаную Швейцарию уехать согласилась, все что угодно сделает! И встречу любую вам организует. Когда меня следак на допрос пригласил, у него чуть выкидыш не случился! Кстати, в Швейцарии, я слыхала, самые лучшие протезы делают! Когда Ванька из тюрьмы выйдет, он ко мне в гости приедет, и мы ему там руку новую смастрячим! А? Здорово я придумала?

– А где твой папа работает? – Валентина спросила больше из вежливости, не придав особого значения пустой девчоночьей болтовне.

– Не знаете, что ли? – Девушка удивленно расширила глаза. – В прокуратуре! А вы Ваньку ко мне за границу отпустите?