Скиталец

И да, Антон его побаивался, но черт возьми, к кому еще можно было обратиться, чтобы решить проблему? Позвонил Кузнечику еще вчера вечером, тот сразу же согласился приехать, даже не спросив, в чем, собственно, дело. И вот он здесь, сидит в кресле и пялится на линии на своей ладони, время от времени моргая так медленно, словно прикрыть и открыть веки для него ритуал, а не потребность.

– Это все? – произнес он, продолжая уже начатый разговор. – Просто забрать пацаненка? – говорил медленно и как-то сонно.

– Да, просто забрать, – ответил Антон, глядя на свое отражение в окне. – И желательно без шума.

– Ясно.

– Они там в деревне, как тараканы, чуть что, сразу сбегаются.

– Ага.

– Как тараканы, мать их. – Антон подошел к журнальному столику, нервно глотнул пива из бутылки. – Вот же люди, а? Обязательно им нужно носяру сунуть не в свое дело. Колхозники херовы, чтоб их… Быдло деревенское…

– Эй, – Кузнечик меланхолично перевел взгляд с ладони на Антона, – не надо так говорить, ясно? Мои мама и папа в деревне живут. Раньше в колхозе работали. Не надо так говорить, ага?

Антон стушевался.

– Прости. Я ведь не о всех говорил, а о некоторых… ну, ты понимаешь.

– Ясно. – Кузнечик снова уставился на ладонь. – А ничего, если я твою жену ударю? Она ведь шуметь начнет, крик поднимет. Это факт.

Антон задумался.

– Ударь, но так, чтобы без синяков.

– Ясно. Без синяков.

– И хорошо, если бы Макс этого не видел.

– Это как получится.

– Нет-нет, – Антон нахмурился, – Макс такое точно не должен видеть.

– Не должен так не должен.

Антона раздражало равнодушие в голосе Кузнечика, словно не ребенка собирался у матери похитить, а так, за пивком сходить. Странный и отвратный тип. Но полезный. Полгода назад Антон поручил ему разобраться с одной девахой. Сучка зарвалась, захотела извлечь выгоду из «мимолетного романа», как она сама называла ночь безумного траха. Намекнула на шантаж. Откуда же ей было знать, что уже через пять минут после того намека Антон свяжется с человеком, решающим подобные проблемы. Кузнечик уладил все быстро. Деваха просто исчезла. Нет сучки, нет проблем, можно и дальше жить, грешить и ни о чем не волноваться. Что Кузнечик с ней сделал? А хрен его знает, он ясно дал понять, что подобные вопросы лучше не задавать. Антон и не допытывался, меньше знаешь – крепче спишь. Услуга обошлась в пять тысяч «зеленых», цена приличная, но оно того стоило. Ведь ничего нет важнее душевного спокойствия.

– А знаешь, о чем я сейчас подумал? – медленно сказал Кузнечик.

Антон пожал плечами, подождал с десяток секунд и не выдержал:

– Ну, и о чем же?

Прошли еще секунды, прежде чем Кузнечик удосужился ответить:

– Я подумал… есть другой способ ее вырубить. Не буду ее бить… не-а, не буду. Но нам нужно в аптеку заехать, шприц купить… и еще кое-что.

– Как скажешь.

Антон глотнул пива и подумал, что позже поручит Кузнечику еще одно дельце. Пускай этот лысый пучеглаз разберется с той гадиной в ковбойской шляпе. Да так, чтобы она не отделалась сломанной рукой и парой синяков. В этот раз Антон сам хотел придумать наказание – что-то изощренное. И плевать, если придется прилично доплатить Кузнечику. В таких вопросах не стоит мелочиться. Антон не мог припомнить, чтобы в жизни так сильно желал кому-то отомстить. В чем-то даже приятное чувство, тонизирующее, как сотня чашек кофе.

– Ты веришь в хиромантию? – по-прежнему бесстрастно изучая линии на ладони, спросил Кузнечик.

Антон не любил болтать на глупые, с его точки зрения, темы. Ответил коротко, равнодушно:

– Нет, – снова подошел к окну. Поставил бутылку пива на подоконник.

– А во что веришь? Астрологию, карты?

Хотел сказать резко: «Думай лучше о деле, а не о всякой хрени!» Но сдержался.

– У меня бабка на картах гадала, – ответил недовольно. Взгляд наткнулся на припаркованный внизу черный внедорожник с вмятиной на капоте.

– И что? – без энтузиазма спросил Кузнечик.

– Говорят, хорошо будущее предсказывала.

– Не хотел бы я знать свое будущее. Не-а, не хотел бы… Сопляком еще был, цыганка на вокзале за руку схватила, посмотрела на ладонь и начала что-то лепетать про то, что меня в будущем ждет… Не дослушал, вырвал руку и убежал. Страшно стало. Не знаю даже почему, ведь ни тогда не верил, ни сейчас не верю в эту фигню. Астрология, хиромантия, карты – фигня… Когда убегал, оглянулся. Цыганка смотрела на меня с жалостью. Представляешь, а?

Пауза, которую Антон с неохотой прервал:

– Представляю.

– Но вот что я тебе скажу. – Кузнечик уставился в потолок. – Мне иногда очень хочется снова ту цыганку встретить. И спросить, что она увидела в моей ладони, почему с жалостью смотрела… Я ведь тот ее взгляд на всю жизнь запомнил. Страшно знать свое будущее, но с другой стороны, предупрежден, значит, вооружен, верно? А я бы ей сейчас поверил. Только ей.

Антон заметил, что Кузнечик говорил будто бы сам с собой и для себя. Интересно, он так же размышляет вслух, когда один? Похоже на то.

Раздался стук в дверь, от которого Антон вздрогнул, а Кузнечик моргнул впервые за последнюю минуту. Кто-то стучал, бойко выбивая ритм кричалки «Спартак – чемпион!»

– Ждешь кого-то?