Скиталец

В Европе ходило несметное количество разнообразных денег. Их чеканили и короли, и герцоги, и графы, да еще привозили с Востока паломники и купцы — словом, разобраться во всем этом изобилии могли только весы. Монеты оценивались по весу, затем меняла высчитывал равное по стоимости количество местных монет и, конечно, свою долю. В одних городах доля эта определялась городским магистратом, в других — спросом и предложением, но в обоих случаях была невелика. Ибо каждый торговец или хозяин постоялого двора принял бы монету любого достоинства, лишь бы она была по-настоящему серебряной или по-настоящему золотой. Главное — драгоценный металл, а что там на нем написано — неважно.

— Эй, любезный, — окликнул слуга шепотом, считая, что меняла и так должен услышать, если захочет. — Во что оценишь эту монету? — и вынул византийский золотой.

Меняла взял предложенное и бросил на весы. Уравновесил чашечки. Попробовал монету на зуб, оглядел знаки, до блеска натер о свой матерчатый пояс…

— Что за монета? — спросил он.

— Поживее, любезный, — с миной благородного лорда заявил слуга. — Я спешу.

— Что за монета? — невозмутимо повторил меняла.

— Византийская номисма. Разве ты не знаешь? Должен бы.

— Тяжелая. — Флегматичный австриец передал монету соседу. — Стоит никак не меньше французского ливра.

— Больше. Ливры за последние годы измельчали, — рассмеялся сосед.

Меняла открыл короб.

— На что меняешь?

— На серебро. — Слуга поднадул щеки. — Только хватит ли у тебя монет? — Он не удержался и потряс перед глазами собеседника увесистым мешочком.

Глаза у менялы загорелись. Он еще раз осмотрел монету, прикусил ее и снова потер о кушак (за неделю материя на кушаке тяжелела, и тогда он сжигал ткань, а после выковыривал из золы несколько крупинок золота; это был его дополнительный доход). Покосился на приятно побрякивающий мешочек.

— И что у тебя там?

Королевский слуга, не желая отказывать себе в удовольствии, распустил завязки и продемонстрировал целую пригоршню золота.

Но его ожидание не оправдалось. Лицо менялы осталось каменным.

— Откуда у тебя столько золота? — только и спросил он.

— Думаю, это не должно тебя касаться, — надменно бросил англичанин.

Меняла пожал плечами:

— Возможно. Тогда это дело нашего судьи. Сам пойдешь или позвать стражу? — и кивнул на стражника, как раз вытащившего меч — поведение чужестранца ему тоже показалось подозрительным.

Слуга побледнел. Лишь теперь он понял, в какую ловушку угодил, и отвертеться было уже невозможно. На мгновение он со злобой подумал, что уж королю-то его ничто не грозит. Ну подумаешь, подержат в плену, так и угождать небось будут получше, чем папе римскому. Ну выкуп заплатит. Так он богат, как никто. Но потом англичанин представил, что сделает с ним король, если узнает об измене. Ведь рано или поздно он обретет свободу, и тогда изменнику не поздоровится.

— Пожалуйста, — спокойно ответил слуга, хотя внутри у него все оборвалось. — Мне скрывать нечего.

Пока его вели к судье, он успел придумать убедительную версию и в магистрате рассказал о том, что служит богатому купцу, который вот-вот должен прибыть в Вену. Разумеется, нужно приготовить достойный прием. Кроме того, купец подумывает купить здесь дом и поручил своему доверенному лицу все разузнать и осмотреть. Потому и вручил ему мешочек с золотом. Судья, ненадолго вышедший на крыльцо магистрата и слушавший вполуха, в ответ лишь махнул рукой, и королевского слугу освободили. Меняла отдал ему серебро, равнодушно объяснив, что оставил себе пять медных монет за обмен и беспокойство, и англичанин вздохнул с облегчением.

— Где ты задержался, черт тебя побери? — раздраженно спросил его король, мрачно сидящий над кубком вина.

Вино было так себе, кисловатое, и это не добавляло Ричарду хорошего настроения. Кроме того, он заказал поросенка, но хозяин бесцеремонно напомнил постояльцу об обязанности каждого доброго христианина по пятницам обходиться без мясной пищи и предложил запечь карпа.

Ричард терпеть не мог рыбу.

— Государь… — шепотом ответил слуга, но король перебил его:

— Поменял ты монеты?

— Да, государь, но…

— Ты купил на рынке то, что я велел?

— Нет, государь, но…

— Как ты посмел не выполнить моего приказа?

— Ваше величество, меня заподозрили и отвели к судье.

— Ты что-то украл, болван?

— Ваше величество… — Слуга сделал оскорбленное лицо. Нутром чувствуя, что король зависит от него, он стал немного нахальнее. Но притом прекрасно понимал, что перегибать палку не стоит — его господин весьма вспыльчив и в какой-то момент может рубануть, не разбираясь, кто ему нужен, а без кого он может обойтись.

— Тогда зачем тебя потащили к судье?

— Из-за золота. Мне пришлось сказать, что я служу богатому купцу, ваше величество, и что мой господин прибудет лишь через три дня… Ваше величество, люди здесь слишком бдительны. Пусть и большой город, но затеряться здесь, похоже, не так просто. Умоляю, государь, давайте поспешим уехать отсюда!