Скиталец чужих миров (СИ)

— Сана. — Раздавшийся у неё за спиной негромкий голос, заставил её оглянуться — буквально в шаге от неё стоял эстерр, который водил её в палатку, протягивая ей какой-то свёрток. — Здесь бинт, мазь и полотно. — Продолжил говорить эстерр. — Его нужно обязательно перевязать и наложить мазь на рану и обожжённые участки тела. Периодически смачивайте ему водой губы. И укройте его, наступают достаточно холодные ночи.

Подняв брови, Олита взяла свёрток. Эстерр тут же развернулся и пошёл прочь…

Мак Кобб вернулся не скоро. По началу, ожидавшая его стоя Олита, вскоре почувствовала себя уставшей и сев, на валяющуюся неподалёку ветку, посадила сына себе на колени и молча уставилась в ту сторону, куда ушёл трак. Сын тоже молчал, будто понимая, серьёзность ситуации. Никто из эстерров к ним больше не подходил, будто и не было их в лагере.

Вернувшийся Мак Кобб, молча сунул баночку с тоником Олите в руки и открыв ещё одну и отдав её малышу, взял его на руки и всё так же молча развернувшись, направился в ту же сторону, откуда и пришёл. Прижимая одной рукой к себе, переданный ей эстерром свёрток, а второй держа баночку с тоником и периодически поднося её ко рту, Олита направилась за траком.

Выпитый тоник основательно оживил Олиту и она уже чувствовала себя значительно уверенней, возвращаясь к летательному аппарату, нежели, чем уходя от него и совсем не отставала от Мак Кобба. Выпив тоник, малыш, сразу же уснул.

Когда они подошли к летательному аппарату, то день уже склонился к вечеру. Антон лежал в салоне на разложенных креслах лицом вниз.

Посадив малыша в кресло, в котором он буквально утонул, Мак Кобб прошёл к креслу пилота и усевшись, тут же взялся за рыпп. Дверь летательного аппарата закрылась.

— Его нужно перевязать. — Негромко произнесла Олита.

Молча поднявшись, Мак Кобб подошёл к Антону и подсунув под него нижние руки, поднял его.

— Перевязывай! — Произнёс он, поворачиваясь вместе с Антоном к креусе.

Развернув свёрток, который ей дал эстерр и ознакомившись с его содержимым, Олита принялась за перевязку.

Действовала Олита очень аккуратно и перевязка заняла у неё настолько долгое время, что к её окончанию, в салоне изрядно потемнело. Положив Антона Керасова на тоже место и в тоже положение, Мак Кобб вернулся в кресло пилота. Олита укрыв Антона полотном, уселась в кресло рядом с сыном, который уже проснулся и до этих пор сидел молча, но как только мать оказалась рядом, тут же повернулся к ней.

— Пить! — Произнёс он.

— Влад хочет пить. — Негромко произнесла Олита.

— Тоника больше нет. — Заговорил Мак Кобб, не оборачиваясь. — В задней части салона санационная, там есть регенератор. Это, конечно, не тоник, но другого предложить ничего не могу.

— Влад! Ты можешь потерпеть. — Заговорила Олита, поворачиваясь к сыну. — Ты же недавно пил.

— Пить! Пить!.. — Запричитал Влад.

— Куда мы сейчас летим? — Произнесла Олита, смотря в спинку кресла пилота.

— Тебе решать. — Заговорил Мак Кобб. — Но навряд ли нам здесь будут рады.

— А до Креусы мы сможем долететь? — Поинтересовалась Олита.

— Надеюсь. — Прозвучал короткий ответ трака.

— А как долго лететь? — Задала Олита ещё один вопрос.

— Я не знаю, где сейчас Креуса, та как она была не видна ночью, но скорее всего около половины суток. — Услышала Олита удручающий ответ.

— Тогда я схожу за водой. Если можно, включи свет. — Произнесла Олита и поднявшись, направилась в заднюю часть салона.

Свет Мак Кобб включил лишь в задней части салона, над дверью в санационную, но чтобы её открыть Олите пришлось повозиться, чтобы понять, как она открывается.

Войдя внутрь санационной, она сразу же увидела прямоугольный аппарат на стенке санационной с нишей в его нижней части, в которой стояла металлическая чашка. С аппаратом ей тоже пришлось повозиться, прежде, чем понять, как из него набрать воды. Набрав примерно полчашки, она вернулась к сыну и протянув ему чашку, тут же убрала её от него.

— Эстерр сказал, что нужно периодически смачивать Антону губы. — Произнесла она, повернув голову в сторону кресла пилота.

— Смачивай! — Пришёл короткий ответ от трака.

Глубоко и протяжно вздохнув, Олита оторвала кусочек от бинта и полив на него водой, протянула чашку сыну, а сама подошла к лежащему Антону и подсунув ему под голову руку, дотронулась влажной тканью до его губ.

— Ой-й! — Тут же донёсся её громкий возглас и она отдёрнула от Антона руку.

— Проблема? — Прозвучал голос трака.

— Мне показалось, что его губы зашевелились, когда я прикоснулась к ним. — Волнующимся голосом произнесла Олита.

Никакого ответа от трака не пришло.

Тогда Олита вновь подсунула мокрую ткань под голову Антона и несколько раз провела ему по губам, уже не отдёргивая руку, хотя ей всё же казалось, что Антон, действительно, шевелил губами.

Закончив процедуру, она вернулась к своему креслу. Сын тут же протянул ей металлическую чашку.

— Плохая! Хочу другую. — Произнёс он, выпуская чашку из рук.

Олите пришлось проявить изрядную сноровку, чтобы поймать чашку.

— Другой воды нет. Пей эту. — Произнесла она.

— Не хочу эту. — Произнёс сын и отвернувшись от Олиты, привалился к спинке кресла.