Скиталец: Печать Смерти (СИ)

Граф склонил голову и отошел от меня к своим спутникам. Пусть не путается, мне надо поразмышлять. Открывать главные ворота — самоубийство. Похоже, рассудок охранника еще не угас, и он помнит, что вход здесь только один. Может, запрыгнуть на башню или влететь на окна? Нет, слишком легко, да и он этого ожидает. Что же делать? По одному ощущению его зубов мне становится дурно. Но еще я понял одно: он может пожирать мой дым. Но как? Это невозможно! Только демоны-ищейки могут распознать и развеять мой дым, но не пожрать.

Голова начала идти кругом. Я склонил голову и увидел на ступенях старый маленький самодельный кораблик. Был удивлен и подошел к нему, взял в руки и осмотрел. Уже весь дырявый, дерево прогнило, не было парусов и пушок. На лице появилась улыбка. Мне стало тепло в груди, я чуть ли не смеялся и поднял его.

— Не может быть! — Радостно выкрикнул, смотря на кораблик.

Но моя улыбка спала, когда я заметил маленькую щель в воротах, а там глаз, который давно уже не принадлежал человеку. Радужка ярко-желтая, склера глаза стала черной, он с ноткой безумия наблюдал за мной. Я снова начал улыбаться. Показался. Я положил кораблик в карман.

— Значит, за пределы ворот ты выйти не можешь! — Закричал. — Ну что, тварь… Не такой ты сильный и пугающий, как говорили! — Послышалось, как за стеной пошел скрежет, будто царапали когтями. — Давай, выходи! Я хочу посмотреть на тебя. Отродье! Бывший Граф Борнамола, который стал никем! Из-за своей жадности!

За воротами послышался оглушительный рык. Элен закрыла Графа, как и гомункулы. Ворота тихо открылись настежь. Вход был укутан тьмой, и только глаза, которые ненавидели меня.

— Ты же помнишь меня! Когда-то мы были с тобой друзьями, Нарин альм Самур. Посмотри, до чего тебя довела твоя жадность. — Я поднял руку и помахал ему. — Ну же, выходи!

Повисла тишина, я только решил отдышаться от криков. Пока из тьмы не вылетел черный нож, который целился мне в голову. Я увернулся, создал в руке кинжал и швырнул в темноту с глазами. Я был уверен: нож нашёл свою цель. Но звука, как он вошел в плоть, не было.

— Это все? — Разочарованно посмотрел в глаза.

Ворота быстро и с грохотом захлопнулись, глаза пропали за секунды. Я его разозлил. Но моя затея не удалась. Я хотел увидеть, во что он превратился. И против чего мне предстоит сражаться.

Что же делать?

Глава X Новое задание

— Что ты делаешь? — Подбежала ко мне Элен, и, судя по ее виду, я ее взбесил. — А если бы он вышел?

— Не выйдет, уж поверь мне. — Я забрал шляпу у Элен и надел ее на голову, без нее она милее. — Слушай меня внимательно. Будем играть не по правилам.

— Это как? — Попыталась она забрать шляпу, но я не давал ей этого сделать. — Отдай!

— Пусть твои гомункулы приведут всю нечисть кладбища, запустим их в библиотеку, сами прошмыгнем, пока он будет убивать их.

— А это выход, — озадачил я Элен, и она перестала отбирать шляпу, но я проявил снисхождение и сам отдал ей головной убор. — Может сработать.

— Ты с гомункулами пойдешь за нечистью, а я буду здесь с Графом. Мне надо хранить силы, если придется с ним сразиться.

— Нет! С тобой я его не оставлю!

Граф, наблюдая за всем сыр-бором, сам все решил.

— Я останусь с ним, Элен.

— Но… — Она посмотрела в его глаза и поняла: спорить бесполезно. — Хорошо.

Элен махнула рукой, и два ее гомункула пошли следом. Они все удалялись, пока не вошли в туман и не скрылись из нашего вида. Мы остались вдвоем. Недалеко от входа я увидел лавочку и сел на нее, Граф сел рядом. Повисла тишина, которая раздражала меня. И поэтому я ушел в свои мысли. Надолго отвлечь его не получится. Я уверен: монстры продержатся недолго. Придется бегать от него, но эта чертова библиотека огромна. Но я помню одну вещь: в центральном корпусе лежит книга, где написаны все секции. Если мы ее возьмем, то поиски станут легче.

— Вы, — прервал мое раздумье Граф, — знали моего прадеда? Даже не так, вы сказали, что были его другом.

— Очень давно… — Почему-то в голове всплыло воспоминание моего первого похода в библиотеку. — Первый раз мы с ним встретились, когда мне было четырнадцать лет.

— Подождите, — впал в шок Граф. — Но вам же триста лет! Как рассказывал мне мой отец. Тогда… сколько было прадеду, когда вы встретились?