Скиталец: Страшные сказки

— Мне надоело твоё упрямство, — перебил его Морен. — В деревне погиб юноша, а дочка старосты повредилась рассудком. Похоже, их ударило молнией, но все думают на тебя, и мне сейчас не до твоих шуток.

Каен распахнул глаза в удивлении.

— Но я здесь ни при чём!

— Им это объясни! — Морен ударил кулаком по столу, заставив Каена вздрогнуть. — Завтра здесь будут Охотники, они не станут с тобой церемониться, и, если не уберёшься отсюда, тебя ждёт костёр. Услышь меня наконец, я пытаюсь спасти тебе жизнь!

Каен молчал, лишь долго и пристально смотрел на него. И, верно, что-то прочёл в его глазах, потому что согласился без споров.

— Ладно. Хорошо. Помоги мне собрать вещи.

Будто бы могло быть иначе. Пока Каен разбирал, складывал и старательно заворачивал в ткань приспособления и инструменты, Морен скидывал в сумку исписанные его рукой свитки, чертежи, книги и различную мелочёвку. Собрать и вывезти всё за пару часов было невозможно, но Морен заверил Каена, что за остальным они вернутся после. Сейчас было важно взять самое необходимое и создать видимость, что чародей покинул мельницу насовсем.

А между тем стремительно темнело. Тучи так и не отступили окончательно, растянувшись по небосводу пеленой серебрённого дыма, скрыв лунный и звёздный свет. Дождь они не предвещали, но ночь обещала быть тёмной. Ближе к полуночи вдали показалось огненное зарево. Морен не смог оставить его без внимания и, выглянув в окно, долго всматривался в движущийся подобно змее свет огней, пока не понял, что же это.

К ним от деревни направлялась толпа людей. Они несли в руках факелы, освещая себе путь через пшеничные колосья, достававшие каждому до груди или пояса. Не меньше трёх десятков мужчин, вооружённых топорами, мотыгами и вилами, а во главе колонны шёл Брослав. Когда они подошли ближе, воздух наполнил напряжённый гул их голосов. Морен выругался и подозвал Каена.

— Похоже, местные не захотели ждать и решили сами с тобой разобраться. Нужно торопиться.

— Да, я вижу. — Каен был непривычно серьёзен, и на его лицо легла мрачная тень.

— У тебя есть лошадь? — спросил Морен, скидывая в ящик с сеном бутыльки, наполненные порошками и жидкостями.

— Нет, я обычно беру в наём.

— Если мою лошадь прирежут, я заставлю тебя купить мне новую.

— Я разберусь, попробую поговорить с ними. Не мешай и не высовывайся.

Морен хмыкнул, но возражать не стал. Наоборот, понадеялся, что Каен выиграет им время. Схватив несколько уже собранных сумок, он выкинул их в окно, к копытам своего коня. Тот недовольно дёрнул головой и попятился, словно тоже почуял недоброе.

Каен накинул на себя плащ-мантию, спрятал лицо под капюшоном и спустился на ярус ниже. Он посчитал, что так будет оставаться в безопасности и не придётся надрывать глотку, чтобы его услышали. Откинув ногой ловушку, которую ставил на непрошеных гостей, он выглянул в окно и прокричал толпе:

— Что вам нужно? Зачем вы пришли к моему дому?

— Это не твой дом, — ответил ему староста. — Ты здесь незваный.

Люди вторили ему согласными криками и взмахами сжатых кулаков. Несколько мужиков, кто посмелее, с вёдрами в руках подошли к мельнице и выплеснули на неё и стены дома белёсую, словно разбавленное молоко, воду. Сквозь дым от факелов Каен уловил кислый запах браги. Происходящее в самом деле принимало дурной оборот. Морен наверху уронил что-то тяжёлое, и перепуганные голуби вспорхнули с крыши. Люди восприняли это, как очередное колдовство, и многие вскрикнули, показывая на птиц, да отступили. Те, кто в этот момент был у самых стен, побросали вёдра, желая убежать поскорее. И лишь староста остался стоять на месте, не поведя и бровью.

Каен решил воспользоваться суматохой.

— Даю вам последний шанс, не гневайте меня! — прокричал он. — Уходите, и никто не пострадает.

— Это моя деревня, ведьмач, — ответил ему староста. Он кивнул головой на дверь мельницы, и несколько мужиков подпёрли её балками снаружи. — И условия здесь ставлю я.

— В чём вы обвиняете меня?

— Ты принёс с собой беды, с собой и заберёшь их.

— Я не причинил никому вреда!

— А это уже не тебе решать.

Все аргументы Каена разбивались о непоколебимую уверенность старосты. Факелы до сих пор не коснулись деревянных стен лишь потому, что глава поселения не дал такой указ. Но толпа за его спиной шумела, выкрикивала проклятья и посылала ведьмача к старым богам и праотцам, и лишь когда староста начинал говорить, все замолкали.

Не зная, как ещё спасти положение, Каен взглянул на пшеничное море за их спинами и прокричал:

— Хотите потерять свои посевы? Если сгорит мельница, огонь перекинется и на них!

— Не делай вид, что тебя это волнует, ведьмач, — с холодным спокойствием ответил ему староста. — От моей руки иль от твоей, они всё равно погибнут. А я людям дал слово и слово своё сдержу. Больше ты ничего у нас не отнимешь.