Скитальцы

– Ну, что, много «заработал»? – проигнорировал его вопрос Дион. – На ночлег хватит?

– И на ночлег, и на красотку… – тряхнул туго набитым кошелем мошенник. Раздался мелодичный звон серебра.

– Тогда договорись о комнате.

Патрик поднял руку и помахал служанке. Та с опаской приблизилась.

– Красавица, а есть в вашей забегаловке приличная комната для ночлега?

Девица отрицательно качнула головой:

– Все комнаты заняты купцами из обоза.

– Невезуха… – протянул Патрик. – А в твоей каморке не найдётся свободного местечка для одинокого, жаждущего ласки и тепла, симпатичного мужчины?

Служанка расплылась в довольной улыбке и покосилась на Санризу. Но та не обращала на неё внимания, обгрызая гусиную ножку.

– Я бы могла тебе уступить местечко на моей лежанке… скажем, за серебряный… – понизив голос, произнесла она.

– А не дорого просишь? – прищурился плут.

– Тогда ночуй на улице, – пожала плечами девица.

– За такие деньги ты обязана мне не только уступить лежанку, но и сделать массаж… Ты умеешь делать массаж, красавица? – ухмыльнулся Патрик.

– Я много чего умею, – игриво повела бровями служанка.

– Может, и меня научишь?

– Может, и научу…

– Значит, договорились. Место на твоей лежанке сегодня за мной!

– Не забудь прихватить серебряный, – ухмыльнулась девица, и поспешила на зов нетерпеливого клиента.

– Ну, что, я на сегодня пристроился. А вам придётся ночевать в лошадиных яслях, – повернулся к товарищам Патрик.

– Мы это уже поняли, – ответила Санриза. – Удачи в обучении…

Они просидели в таверне до темноты, попивая игристое вино и наблюдая за посетителями. Поверженный Дионом наёмник, очухавшись, хотел было продолжить «разговор», но товарищи, взяв его под руки, вывели из таверны. Затем Патрик удалился на «ночлег», а Санриза и Дион, печально вздохнув, отправились на улицу. Бродя по стоянке между повозками в поисках местечка, где можно прикорнуть, парочка заметила компанию подозрительных личностей, слоняющихся вокруг деревянного фургона-домика. Санриза и Дион не обратили бы на них внимания, если бы не женский визг и звуки борьбы, нарушившие ночную тишину. Не говоря ни слова, Санриза круто изменила траекторию движения и направилась на шум.

Через распахнутую дверь, ведущую в домик, в тусклом свете масляной лампы, виднелись тени, гротескно пляшущие по стенам фургона, и слышались сдавленные стоны. Дион взлетел по ступеням и скрылся внутри. В тот же миг раздались глухие звуки ударов, и через дверь вылетело чьё-то тело, растянувшись у ног Санризы. Виолка равнодушно переступила через него и поднялась по ступеням.

Внутри находилось четверо стражников – товарищей побитого Дионом в таверне наёмника. Сам негодяй, со спущенными штанами, валялся рядом с отцом девушки. Оба не подавали признаков жизни. Под мужчиной расплывалось кровавое пятно, а из груди торчал нож. У наёмника была неестественно вывернута шея. Его товарищи, обнажив короткие мечи, пятились от наступающего Диона. Оголённая до пояса девушка тщетно пыталась прикрыться разорванным платьем, трясясь от страха и умываясь слезами.

Облокотившись о стену плечом, сложив руки на груди, Санриза наблюдала за действиями возлюбленного. Ударом ноги тот выбил меч из руки ближайшего негодяя, ловко перехватил его в воздухе и мгновенно пустил в ход. Отбив выпад, поднырнул под меч и вонзил клинок снизу вверх в пах противника. Тот взвизгнул, как резаная свинья, и рухнул на пол, корчась от боли. Не поднимаясь с корточек, Дион выпрямил левую ногу и сшиб второго стражника. Не удержав равновесия, тот рухнул на подставленный меч. Дион не стал освобождать застрявшее между рёбер оружие, а, пружинисто выпрямившись, нанёс рубящий удар ребром ладони по шее третьего противника. Хрюкнув, тот отключился. Четвёртого Дион просто сгрёб в охапку, вывернул руку с мечом и вонзил в живот его же собственный клинок.

На всё сражение у мужчины ушло не больше минуты.

Когда последний негодяй пал, Санриза похлопала в ладоши и мягко произнесла:

– Ты хорошо дерёшься, милый. За тобой приятно наблюдать… А теперь выброси это дерьмо из фургона, а я поговорю с девушкой.

Дион схватил за шиворот ближайшее тело и поволок к выходу.

Санриза присела возле рыдающей девушки и погладила по мягким каштановым волосам.

– Успокойся, милочка, всё кончено. Твои обидчики мертвы. Тебя больше никто не тронет.

Но девушка заплакала ещё сильней, лепеча сквозь слёзы:

– Папа… Папа… Они… его… убили?..

Санриза взглянула на неподвижное тело мужчины.

– Да. Твой отец мёртв, – не стала смягчать правду.

Девчушка завыла, как раненый зверь. Женщина мгновение поколебалась, затем прижала её голову к груди.

– Не плачь, милая, не плачь… Слезами горю не поможешь. Страданиями мёртвых не воскресишь. Тебе придётся привыкать жить одной. Пришла пора становиться взрослой.

Плечи девушка вздрагивали под руками Санризы, слёзы обильно орошали кожу куртки, эмоции убитой горем страдалицы захлёстывали душу. Чтобы отвлечь несчастную от горьких мыслей, она спросила:

– Как тебя зовут?

– Ир… – девчушка всхлипнула. – Ириска…

– Ириска? Что за странное имя?